«Ученичество. Книга 1» — первая часть серии «Государственный маг», написанная Евгением Понарошку. Это произведение относится к жанру фэнтези с элементами попаданчества и повествует о подростке, который после ритуала по возвращению утраченной магии оказывается в другом мире, в теле четырнадцатилетнего юноши. Главный герой оказывается в школе государственных магов, где начинается его борьба за выживание и попытки освоить магическое искусство, которое было его главной страстью и смыслом жизни.

Сюжет строится вокруг темы взросления и самопознания в условиях, когда магия — не просто умение, а ключ к существованию и власти. Герой сталкивается с множеством трудностей, начиная от непредсказуемых последствий ритуала, заканчивая сложностями адаптации в новом мире и школе. Автор уделяет внимание не только магическим аспектам, но и внутренним переживаниям персонажа, его сомнениям и страхам, что делает повествование более глубоким и эмоционально насыщенным.

Стиль изложения у Понарошку достаточно динамичный, с акцентом на приключенческие моменты и напряжённые ситуации. В книге присутствует традиционный для жанра набор — школа магии, испытания, соперничество и постепенное раскрытие потенциала героя. При этом автор старается внести свежие идеи в знакомый сюжет, например, через запретную магию души, которая становится причиной ключевых событий.

Объём произведения значительный — около 400 тысяч знаков, что позволяет подробно раскрыть мир и персонажей. Несмотря на это, некоторые читатели отмечают, что повествование местами затягивается, а сюжетные линии развиваются неравномерно, что может снижать темп чтения.

В целом, «Ученичество. Книга 1» — это классическое фэнтези о магии и взрослении, которое понравится поклонникам жанра, ищущим историю с хорошо проработанным миром и внутренними конфликтами героя. Книга задаёт интригующий старт серии, оставляя вопросы открытыми и побуждая читать дальше.

Очень понравился главный герой — его борьба с собой и попытки освоить магию выглядят очень живо и реалистично. Автор хорошо передал атмосферу школы магов и напряжённость испытаний.

Книга захватывает с первых страниц, особенно интересна идея запретной магии души, которая добавляет глубины и интриги в сюжет. Читается легко, несмотря на большой объём текста.

Сюжет интересный, но временами кажется, что некоторые моменты слишком растянуты, и хотелось бы более динамичного развития событий. Тем не менее, мир и персонажи прописаны достойно.

Порой повествование кажется слишком шаблонным и предсказуемым, а стиль изложения — простоватым. Ожидал более оригинального подхода к теме магии и попаданцев.

«Ученичество. Книга 1» Евгения Понарошку — это крепкое фэнтези о магии и взрослении, которое понравится любителям жанра благодаря интересному миру и живому герою, несмотря на некоторые недостатки в темпе и оригинальности.

Краткое автоописание:

В затуманенном сознании пробивались звуки, словно эхо из забытого мира: грохот металла, напоминавший зловещие звуки из зверинца учителя, крики и злобные ругательства, доносившиеся из темноты. Я пытался открыть глаза, но липкая дрема не давала пошевелиться. Каждое движение вызывало острую боль и тошноту, словно тело сопротивлялось пробуждению.

«При душевных повреждениях оставайся в сознании, пока не упорядочишь мысли», — эхом прозвучало наставление учителя, заставляя вырваться из объятий дремы. В голове всплывали обрывки воспоминаний, словно осколки разбитого зеркала, не складываясь в единую картину.

Оглядевшись, я обнаружил себя на грязном столе, окруженным странными предметами и звуками, доносящимися из коридора. Комната казалась непропорционально большой, словно созданной для существа иного роста. Взгляд зацепился за газету, брошенную на столе, и я, с трудом развернув её, увидел заголовок: «Евразийский вестник».

«Недобор в школе государственных магов», — прочитал я, и слова казались такими же чуждыми, как и само место. В голове вспыхнули вопросы: кто я? Где я? Что за Польские острова и школа?

Внезапно осознание пришло как удар: я был в чужом теле, в теле юноши лет пятнадцати, с которым не было шрама на ладони. Это воспоминание о прошлом, о ритуале, который пошёл не так, как планировалось.

В этот момент эхо вопля из коридора заставило меня действовать. Сердце колотилось, адреналин заставил мысли проясниться. Я выбрал острый нож среди инструментов и, преодолев слабость, двинулся вперед.

Впереди открылась дверь, за которой находились невольники, прикованные к стенам. Холодная ненависть к их судьбе заставила сдержаться, понимая, что сейчас не время для спасения.

Продолжая путь, я увидел еще одну группу невольниц и кладовку с хламом, прежде чем ступила на ступеньки, ведущие наверх. Свет в конце коридора сулил надежду на спасение.

Выбрав момент, я тихо спустился по ступенькам и обнаружил себя в приличном холле с архаичной мебелью. Звуки шагов заставили меня действовать быстрее.

Задний двор оказался окруженным высокими оградами, но я заметил полицейского, который с грацией и силой отразил атаку одного из похитителей. Это был мой шанс.

Полицейская девушка, Мира, помогла мне выбраться из ловушки, но вновь погрузила в темноту. Когда я очнулся, осознал, что вновь оказался в чужом теле, но теперь знал, что впереди — путь к восстановлению своих способств и новой жизни в этом мире. Магия вновь стала частью меня, но теперь с новым пониманием и готовностью к испытаниям.

Автоматическое описание книги Ученичество. Книга 1 автора Евгений Понарошку по главам:

В затуманенное сознание то и дело пробивались звуки, весьма подозрительные: грохот металла, похожий на звук решеток из зверинца учителя; крик вдали и отголоски злобной ругани. Я бы открыл глаза, но сразу это сделать не вышло. Разум находился в отвратительном дремотном состоянии. Даже при малейшем движении накатывали тошнота и боль настолько сильные, что хотелось вновь погрузиться в уютное забытье. Не давало этого сделать лишь одно: ощущение раны нанесенной душе, ненеся физической боли, но заставляющей страдать не меньше. «При душевных повреждениях обязательно оставайся в сознании, пока не упорядочишь мысли! Иначе можешь не проснуться», — это наставление учителя ударило по голове, заставив вырваться из липких объятий полудремы. “Нельзя спать!” — скомандовал я сам себе. Усилием воли вновь открыл глаза и взглянул на кирпичную стену со следами копоти от факелов. Вид грязного помещения и разбросанных повсюду угрожающих инструментов помог отогнать сон. Место показалось мне незнакомым. Осознав это, я понял, что вообще как-то плохо представляю, кто я и где я оказался. В голове теснились смутные обрывки воспоминаний, все никак не желающие сложиться в цельную картину. “Что за дрянь происходит?” — возник тревожный вопрос в голове. Понимание того, что мне грозит опасность, заставило действовать осторожно. Медленно повернув голову, я осмотрелся вокруг. Одетый в какую-то грязную рвань, лежал на большом столе, сколоченном из почерневших от времени досок. В помещении никого не было, а звуки доносились из темноты коридора где-то в стороне, что давало возможность действовать незамеченным. Я попытался размять конечности и тут же накатил букет неприятных ощущений: онемевшие мышцы, занозы от грубых досок и все та же угнетающая травма души. “Настоящий маг привычен к боли и страданиям,” — мысленно произнес очередную фразу учителя, коих у него было столько, что хватало на все случаи жизни. Сконцентрировавшись и преодолев все неприятные ощущения, я привстал и опустил ноги на лавку, попутно продолжая осматриваться. Сознание тут же отметило множество странностей: комната и стол были непропорционально большими, будто сделанными для человека намного выше меня. И это при том, что именно я в любой компании непременно оказывался дылдой. Приказав себе не отвлекаться на мелочи, внимательнее осмотрел комнату. Сумрак помещения едва освещала пара факелов. Самой заметной деталью здесь был второй стол, на котором поблескивали инструменты, похожие на воплощенные фантазии вивисектора. Взгляд зацепился за сероватую газету, брошенную там же. “Надо хотя бы глянуть, какое нынче число,” — пришла в голову идея. “Может, и вспомню что-то”. Понять, что произошло и где я оказался, сейчас было чертовски важно. Осторожно делая шаг за шагом, чтобы не навернуться на грязном полу, подошел ближе к газете. Дрожащие пальцы коснулись бумаги. Неуклюже развернув ее, по привычке поднес газету ближе, но с удивлением отметил, что глаза прекрасно видят при слабом освещении, будто забытой близорукости как не бывало. Хм, я был близоруким? “Евразийский вестник,” — крупными буквами было написано наверху. — Недобор в школе государственных магов. Сельскохозяйственный кризис на Польских островах. Очередной виток конфликта между старой и новой аристократией. Какие последствия грозят…?” Я бегло пробежался по заголовкам. Что это за бред? Такие привычные слова собирались в какую-то несуразицу. Какие еще Польские острова, какая школа? Вопросы возникали в и без того больной голове один за другим, грозя разорвать её на две половины. Вместе с ними появились сомнения в собственной вменяемости. Привычным жестом я поднял руки, желая потереть виски, и замер, обнаружив еще одно несоответствие: “Шрам на ладони,” — пронеслась мысль. — Его нет”. Я взглянул на свою правую руку. Перед глазами находилась совсем еще юношеская ладонь. Такая была у меня… лет пятнадцать назад. В этот момент все несуразицы происходящего, наконец, сложились, поднимая из памяти последние воспоминания. Ослепительной вспышкой они ударили по разуму, вызывая волну острой боли. Ритуал — это слово четко прозвучало в моей голове. Событие, что должно было стать прорывом в моих изысканиях… очевидно, оно закончилось не по плану. “Или же нет?” К добру или к худу, но окружающая реальность напомнила о себе, заставляя прервать самокопание. Эхо громкого вопля разнеслось по коридору и было в нем столько смертной тоски, что меня хватил озноб. В кровь ударил адреналин, дыхание участилось, а мысли прояснились. Отбросив все ненужное, я убрал газету. Присмотревшись, выбрал среди инструментов острый нож, похожий на скальпель. Взять что-то тяжелее мне не удалось из-за отвратительной слабости. Где-то в глубине души холодный скептик лишь посмеялся над этим. Сейчас боец из меня выходил аховый, но все же рукоять оружия в руке дарила ощущение уверенности. Встречать опасность с пустыми руками было не по правилам. Адреналин заставил организм взбодриться. Двигаясь уже более сносно, я осторожно выглянул в дверной проем и увидел еще одно помещение: там сидели люди, прикованные к стенам длинными цепями. Поникшие они, кажется, совершенно смирились со своей судьбой. Невольники просто ждали свою судьбу. В душе кольнула ненависть к душагубам, что довели людей до такого состояния. Захотелось помочь им, но холодный разум, что закалил во мне учитель, заставил сдержаться. Вполне возможно, несчастные поднимут шум, увидев меня. А это также будет верный конец. Аккуратно миновав и это помещение, я продолжил путь по коридору и завернул за угол. После этого встретились еще две комнаты: одна вновь с невольниками, на этот раз с женщинами, другая — кладовка с каким-то хламом. Миновав ее, я наконец увидел ступеньки, ведущие наверх. “Наконец-то!” — вспыхнула мысль в голове при виде тонкой полоски света. Дверь подвала была чуть приоткрыта, что увеличивало шанс остаться незамеченным. Контролируя каждый шаг, поднялся по ступеням и заглянул в щель. Взгляд открыл вполне приличного вида холл с парой кресел. Внимание привлекла только необычная обстановка: старая деревянная мебель с запыленной резьбой выглядела архаично, будто из прошлого столетия. Судя по голосам, люди находились где-то в отдаленной части дома. Постаравшись унять колотящееся сердце, я осторожно вышел из подвала и как можно тише прикрыл за собой дверь. “Главное — найти открытое окно,” — мерцала мысль в голове. — Найти и убежать от этих уродов”. Ступая босиком по грязному, натоптанному полу, я заглянул в первую же попавшуюся мне дверь. Нащупал взглядом спасительное окно и тут же разочаровался: кованая решетка напрочь исключала возможность побега. Тем не менее подошел ближе и посмотрел сквозь мутное стекло. За окном была ночь, но слышались цокот копыт и гудение какого-то транспорта. Это был людный город, что добавило надежд на удачное бегство. “Даже если разобью стекло и буду кричать,” — подумалось мне. — Эти уроды доберутся до меня быстрее”. В то же время реальность показала, что моя удача подходит к концу: из стороны входа в подвал послышался звук хлопнувшей двери и приближающиеся грузные шаги. В панике я осмотрелся, ища укрытие. Ничего другого как угол, заваленный вонючей одеждой, не нашлось. Нырнув в эту кучу, оказался в липком смраде грязных вещей. Борясь с рвотными позывами, осторожно раздвинул грязную ветошь и получил доступ к свежему воздуху и одновременно наблюдал за происходящим. Мимо прошел пожилой, но крепкий мужчина — тот самый старик-живодер. Войдя на кухню, он без разговоров подошел к батарее бутылок на столе. Открыв одну, долго присосался к горлышку. Наконец удовлетворенно рыгнув, обратил внимание на остальных подельников: “Это вы мальчишку вчера прибили?” — спросил он и, не дожидаясь ответа, произнес: “Вычтем из твоей доли”. В этот момент я понял, что это мой шанс. Старик отвлекал их всех своим вниманием. Сейчас его напарник закончит уборку, вернется во вторую комнату и обнаружит пропажу. Инстинктивно вдохнул воздух, будто перед нырком в воду, и рванул вперед. Тихо проскользнув мимо входа в вонючую кухню, сделал еще буквально пять шагов и выбежал на задний двор. В нос ударил запах разогретой солнца мостовой, дегтя и лета. Это был настоящий аромат жизни после затхлого подвала. Эйфория прошла быстро: задняя часть двора представляла собой закрытое высокими металлическими оградами пространство. В своем состоянии я бы и его не преодолел, но сверху путь дополнительно закрывал массивный металлический козырек. Иными словами, это был конец. “Нет!” — голос упорства не дал отчаяться. — Ищи! Ищи выход! Учитель многому научил меня. В том числе вдолбил мысль, что даже из самой отвратной ситуации всегда есть выход. Я торопливо оглядел задний двор: ничего особенного здесь не было, только поленница и чан с какой-то вероятно горючей дрянью, в которой были замочены факелы. Освещал все это тусклый фонарь у входа в дом. Выход должен быть! Уже сообразив, что делать, я рванул обратно. Подбежал к светильнику, засунул руку в отверстие плафона и… кисть обожгло болью. Но мне оставалось только глухо застонать. Я не ошибся: светонесущий элемент легко вышел из пазов. Не обращая внимания на боль, ударом ноги опрокинул чан с маслом на поленницу и тут же швырнул туда свою добычу. Огонь в одно мгновение охватил сухую древесину, лизнув металлический козырек крыши здания. В темноте его наверняка было видно издалека, а значит, скоро пожар привлечет внимание с улицы. “Ну же, быстрее!” — думал я. Задняя часть двора была освещена ярким пламенем и дымом. Из дома на задний дворик выглянуло два человека: старик-живодер и его помощник Болт. В этот момент раздался грохот. Закрытая на металлическую цепь дверь в ограде с грохотом раскрылась, открывая спасительный выход. “Полицейский надзор!” — прозвучал голос девушки лет двадцати пяти. Форменная одежда и оружие, похожее на металлическую булаву, смотрелись скорее умильно, чем грозно. Однако стражница порядка тут же показала, что на службе она оказалась не за красивые глазки: вскинув свое оружие, окутавшись почти незаметным куполом щита, она отразила атаку Болта и сразу контратаковала. Я вновь увидел, как оружие чуть коснулось преступника, но тот упал, словно подкошенный. Видимо, уверенность в своей силе не подвела девушку: она даже не проверила тело на предмет жизни. Вместо этого осмотрелась вокруг. И тут я понял — старик и его сообщник уже ушли из поля зрения полицейской. “Пойдем быстрее!” — произнесла девушка. Усталость охватила меня, после чего сознание окутала пелена забытья.Магия стала для меня особенной с тех пор как в детстве увидел мелкий фокус неопытного студента. Сила влиять на мир через разум и волю была моей работой, увлечением жизни и мечтой. В поисках учителя я столкнулся с множеством испытаний, но наконец встретил Наставника, который открыл мне Искусство магии. После роковой травмы, которая лишила меня способности к магии, я погрузился в запретную магию душ, что привело к тому, что оказался здесь — в чужом теле и мире.

Я очнулся на сидении в транспортном средстве, где встретил Миру и Керна, полицейских, которые обнаружили меня после удара по голове. Они помогли мне вернуться в сознание и рассказали обо всем происходящем: я был подростком лет пятнадцати с утраченной памятью о своей жизни и магии.

Мира решила отправить меня к государственным магистратам для обучения и защиты, что вызвало споры между ней и Керном. В итоге они решили пристроить меня в надежное место под крылом государства, где я мог бы восстановить свои способности и стать сильным маг.

Я принял это решение как шанс на восстановление своей магии и обретение нового пути в этом мире.