Граф Рысев 1 — захватывающий старт серии от Алекса Ключевского

Книга «Граф Рысев 1» Алекса Ключевского открывает масштабную серию РОС, рассказывающую о необычных приключениях Евгения Рысева — героя с загадочным прошлым и уникальной связью с рысью, которая благословляет его. Начало повествования захватывает с первых страниц: главный персонаж приходит в сознание в окружении снега, крови и мёртвой рыси, не помня ни своего имени, ни событий, приведших его в такое состояние. Эта загадочная амнезия и мистическая связь с животным задают тон всему циклу, обещая читателю глубокое погружение в мир, где реальность переплетается с фантастикой.

Сюжет книги развивается динамично, насыщен действиями и сражениями, что придаёт истории бодрый ритм и не даёт заскучать. Автор умело балансирует между описанием необычности главного героя и масштабными событиями, создавая живой и многогранный мир. При этом стоит отметить, что в первой книге серии акцент смещён в сторону развития сюжета и раскрытия новой сюжетной арки, что делает повествование чуть менее ярким с точки зрения оригинальности, но более насыщенным событиями и интригами.

Особое внимание уделено персонажам: их характеры, возможности и взаимоотношения тщательно проработаны и раскрыты. Это позволяет читателю не только следить за приключениями Евгения, но и погружаться в сложные взаимоотношения, которые разворачиваются вокруг него. В книге также присутствует его жена Мария и рысь Фыра — персонажи, которые играют важную роль в повествовании и добавляют глубину сюжету.

Стиль изложения Алекса Ключевского достаточно лёгкий и доступный, что делает книгу привлекательной для широкой аудитории. Несмотря на наличие фантастических элементов, повествование не теряет реалистичности и эмоциональной насыщенности. Автор умело использует элементы мистики и боевых сцен, что создаёт уникальную атмосферу и удерживает внимание читателя на протяжении всего чтения.

В целом, «Граф Рысев 1» — это крепкое начало серии, которое заинтересует поклонников жанров приключений и фэнтези. Книга предлагает не только захватывающий сюжет, но и глубокое погружение в мир с уникальной мифологией и хорошо проработанными персонажами. Для тех, кто уже знаком с циклом, это возвращение к любимым героям и начало новой сюжетной линии, а для новых читателей — отличный повод познакомиться с миром Рысева и его загадочной историей.

Рецензенты отмечают, что книга наполнена яркими сценами и динамикой, хотя некоторые считают, что в начале новой сюжетной арки оригинальность уступает место развитию событий. Тем не менее, это вполне оправдано с точки зрения построения серии и удержания интереса читателя. Важным плюсом является то, что автор не просто повторяет уже известное, а открывает новые горизонты для развития персонажей и сюжета.

Таким образом, «Граф Рысев 1» — это произведение, которое заслуживает внимания любителей приключенческой и фэнтезийной литературы, предлагая качественный сюжет и глубоких персонажей в рамках хорошо продуманной серии.

«Увлекательные приключения Евгения и его семьи настолько захватывающие, что я прочитала все восемь книг серии без перерыва. История держит в напряжении и не отпускает до последней страницы.»

«Автор отлично сочетает мистику и боевые сцены, создавая живой и динамичный мир. Главный герой необычен и интересен, а сюжет развивается стремительно и логично.»

«Книга понравилась, но начало новой сюжетной линии показалось менее оригинальным, чем предыдущие части. Тем не менее, динамика и персонажи удерживают интерес.»

«Хотя сюжет и захватывающий, иногда ощущается нехватка глубины в раскрытии новых персонажей и событий. Местами повествование кажется перегруженным боевыми сценами.»

«Граф Рысев 1» — достойное начало серии, сочетающее в себе динамичный сюжет, мистическую атмосферу и хорошо проработанных персонажей. Несмотря на некоторые огрехи в оригинальности, книга способна заинтересовать поклонников приключений и фэнтези.

Краткое автоописание:

Женька проснулся от неожиданного стучания по окну ночью и узнал о возможных браконьерах на территории охотугодий от деда Егора. Вместе с Генкой Вдовиным, его одноклассником-егерем, они отправились туда. На пути к затону услышали выстрелы и крик рыси. Женька увидел убитую рысь и её котёнка, которого забрал себе для согревания.По дороге он потерял сознание из-за плохого самочувствия и был доставлен в охотничий домик Тихоном, слугой деда Егора. Там его встретили барон Соколов и его племянница Мария, которые просили разрешение на охоту у деда Женьки.Мария знала о проблемах Женьки с памятью и предложила помощь в управлении котёнком рыси, но когда он попытался объяснить ситуацию, она начала насмехаться над ним. В результате голова снова заболела так сильно, что он потерял сознание прямо на телеге.Когда проснулся, Мария уже перебинтовала его рану и помогла ему с котенком-рысей. Барон Соколов предложил помочь Женьке вспомнить навыки охоты, а Тихон рассказал о том, как они поссорились из-за встречи Марии. Женя отправился в конюшню для того чтобы добыть молоко у кобылы и накормить котёнка рыси с помощью пожилой доярки. После этого он вернулся к охотничьему домику вместе с Тихоном, где его ждали барон Соколов и Мария.На обратном пути в темноте они встретили волка-разведчика, который наблюдал за ними издалека. Когда приблизились к поместью, оно было освещено мощными фонарями, которые подсвечивали все дорожки и беседки в парке.Евгений проснулся от головной боли после вчерашнего боя с тварями изнанки и решил встретиться со следопытами жандармов в малой гостиной. Граф Сергей Ильич Рысев, его предполагаемый дед, вызвал их для встречи, чтобы они могли описать Евгения без траты времени на поиски высокого худого юноши с желто-зелёными глазами.Жандармы прибыли и Евгений рассказал им о нападении, ранении, целителе Аристархе Григорьевиче Лебедеве, который оставил его с головной болью и амнезией после лечения. Жандармы сели только тогда, когда поняли, что разговор может затянуться надолго.После встречи Евгений рассказал графу о том, как проходила беседа со следопытами. Граф был рад тому, что дед нашёл хорошее во Евгении и его занятиях живописью: он позволил ему поступить в Академию изящных искусств и оплачивал все развлечения на задворках общества.Евгений рассказал графу о том, чему учат в академии, но не помнил ничего конкретного про учёбу. Граф был удивлен этим и предложил поехать вместе с ним на стрельбище посмотреть, как Евгений стреляет. На стрельбище они зарядили ружьё со ствола и после нескольких неудачных попыток решили пойти домой.На обратном пути граф попросил Евгения рассказать о том, чему учат в Академии изящных искусств. Евгений рассказал ему об обучении актёрскому мастерству, фехтованию и скакунам на лошадях. Граф был удивлен этим подходом к образованию и предложил поесть вместе с ним дома.Евгений решил покормить котёнка Фыру перед обедом, но та оказалась не голодна и даже фыркала от молока. Кухарка заметила это и позволила котенку ползать вокруг стола. Евгений назвал её Фырой из-за того, что она много фыркает.После еды он решил встретиться со следопытами в малой гостиной, чтобы не отвлекаться на незнакомые вещи или отсутствие своего кабинета. Тихон согласился и они отправились туда вместе.Евгений Фёдорович Рысев узнал от егерей Захара и других следопытов о нападении на рысью мать в лесу. Они рассказали, что её окружила группа охотников из клана Соколовых, которые хотели убить животное ради трофея или мести за старую обиду. Рысь защищалась до последнего и погибла от рук врагов.Евгений Фёдорович решил посетить барона Свинцова для встречи с ним лично и узнать больше о происшествии. Он отправился на усадьбу, где встретил там егерей Петровича и его товарищей, которые рассказали ему об охоте Соколовых и нападении монстров из прорыва между мирами.Евгений Фёдорович обнаружил в убитом монстре макр с магической энергией, которая пробудила у него новые способности: он начал видеть в темноте как рысь и мог даже вызвать файербол во сне. Он встретился со своим дедом по материнской линии, который подтвердил его магические дарования и рассказал о гибели родителей героя из-за прорыва между мирами.Евгений Фёдорович решил заняться обучением магии огня под руководством целителя Лебедева в Академии и начал тренироваться с егерем Петровичем по фехтованию без оружия и ножевому бою, где показал неожиданное мастерство и быстрое развитие навыков.После встречи со своим тотемом рысью, которая рассказала ему о прорывах между мирами и её связи с его способностями, Евгений Фёдорович решил провести время наедине с ней перед тем как отправиться домой. Он встретил отряд егерей под предводительством Петровича, которые патрулировали границу с землями барона Свинцова из-за возможной угрозы монстров и прорывов между мирами.Вернувшись в усадьбу, Евгений Фёдорович пообедал и отправился в мастерскую для работы над картиной поляны с рысью внутри огня. Дед рассказал ему о приглашении на бал к семье Соколовых от барона Свинцова или его старого друга.Евгений Рысев решил принять участие в бале позже для того, чтобы сделать неожиданный сюрприз хозяевам дома. Его дед был обеспокоен решением внука из-за возможной угрозы от гостей на вечере. Евгений же надеялся встретить кого-то знакомого или вспомнить что-то важное во время общения и развлечений.Евгений проснулся один в доме, решив выспаться перед балом. Он собрался утром, но обнаружил отсутствие подходящей одежды для мероприятия. После поиска наряда он отправился на бал вместе с денщиком Тихоном. По дороге они встретили егерей, которые рассказали о нападении разбойников на графа Рысева и его коня Ареса. Евгений решил проверить засаду рысинным зрением и обнаружил группу из двенадцати человек под руководством старшего Свинцовского егеря Кольки. В результате перестрелки все напавшие были убиты или ранены.Вернувшись домой, он встретил дворецкого с недовольным видом. Евгений решил посетить бал, но по дороге вспомнил стихотворение Пушкина о Евгении Онегине и прибыв на место проведения бала, был окружён вниманием и удивлением гостей, включая баронессу Соколову в элегантном бальном платье. Он рассказал ей об атаке разбойников и усталости от дороги, после чего сел на ближайшее свободное кресло, демонстрируя своё потрясение перед гостями.На вечере Евгений чувствовал себя уверенно и мог бы записать свое имя во все книжки дам для танцев, ведь он сразу произвёл впечатление страдающего романтика, пережившего покушение на пути к балу. Но Евгений не умел танцевать! Раньше его тело подсказывало ему движения, но сейчас эта память исчезла.В этот момент в зале играли мазурку и Евгений решил воспользоваться своей ситуацией: он остался демонстративно «страдать» в кресле, привлекая внимание дам вокруг себя. Большинство мужчин были одеты в военные или псевдовоенные костюмы, а Евгений выделялся как белая ворона.Когда музыка сменилась на другой танец и дамы стали собираться всё ближе к нему, он начал рассказывать историю о своих приключениях: нападении разбойников, бегстве из засады и даже упоминал про мертвых косых стоящих вдоль дороги. Однажды блондинка по имени Елена спросила его почему же он не рассказывает, как лично расправился с этими монстрами? Евгений ответил, что это было бы слишком красочно для бала и добавил немного остроты в свою историю.Когда музыка снова заиграла вальс, Евгений вспомнил свои навыки танца и пригласил Марию на танец. Мария согласилась, но заметила его неловкость из-за предстоящей свадьбы с другим мужчиной через три года. Вскоре к Евгению подошли егеря со телами разбойников, которых он якобы встретил в лесу. Оказалось, что среди них был старший егерь барона Свинцова и его двоюродный племянник Семён. Мария была шокирована этим открытием.В ходе разбирательства выяснилось, что именно Елисей ударил Егорова по голове, а Николай только организовал охоту. Боря признался в том, что они привезли трупы домой и даже прорыв был на их стороне. Свинцов обвинил Евгения во всех бедах и обещал уничтожить его клан. В ответ Евгений предложил дуэль, но Соколов вмешался и уговорил Свинцова не быть таким горячим. Однако Боря всё же выстрелил в Егорова огненным шаром, который попал ему в грудь.Евгений уехал на машине, оставив всех собравшихся в шоке от произошедшего. Он был уверен, что это только начало его приключений и история ещё не закончена.Ваше сиятельство простудился на морозе и решил посетить баню для лечения горла. Петрович помог ему с подготовкой к бане и предложил чай с медом после процедуры. В процессе разговора обсуждались вопросы закупки патронных ружей, которые были необходимы в связи с недавними прорывами браконьеров на территории клана Рысевых.Дед также присоединился к беседе о том, как Евгений Фёдорович справился со стрессовой ситуацией и стал настоящей защитой для своих земель. Он был горд своим внуком за его мужество и решительность в борьбе с браконьерами. Вскоре прибыли Шубин и Устины, которые рассказали о последствиях прорыва: Свинцовы были обвинены во многих преступлениях, а их клан оказался на грани уничтожения из-за поддержки других кланов Рысевых. Ондатровы также оказались в стороне от конфликта, что вызвало удивление и раздражение у Евгения Фёдоровича.В конце концов, Медведев прибыл для беседы с Евгением Фёдоровичем о его действиях во время охоты на браконьеров. Они обсудили причины убийства Бориса Свинцова и пришли к выводу, что действия Рысевых были оправданы в данной ситуации.Женя проснулся от того, как его разбудила Оксана. Она стояла рядом с кроватью, держа Фыру в руках — рысь уже была крупной и больше напоминала кошку-собаку. Дед Степан сидел у окна и наблюдал за туманом, который всё ещё окутывал их форт. Женя встал и потянулся, чувствуя усталость от вчерашних приключений.Оксана рассказала ему о том, что они решили отправиться в второй форт на поиски оружия для него. Дед Степан поддержал эту идею, так как там было больше возможностей для жизни и защиты. Женя согласился с этим решением, понимая, что без оружия он не сможет эффективно помогать им.Они собрались вместе: Оксана взяла арбалет на плечо, Фыра шла рядом, а дед Степан держал в руках пару ножей. Выйдя за ворота форта, они направились к реке и площадке с мумифицированными телами, где Женя вчера столкнулся с пауком-переростком и кальмаром.По пути Оксана рассказала о том, что тварь не может пересечь границу площадки из-за отсечённой ноги. Они подошли к месту, где лежал макр, который они забрали вчера. Женя чувствовал прилив сил после того, как его согрела и помогла дед Степан с Оксаной.Они продолжили свой путь в сторону второго форта, преодолевая туманные пространства между двумя крепостями. По дороге им удалось избежать встречи с тварями благодаря тому, что они шли быстро и осторожно следили за окружающей обстановкой. Прибыв к второму форту, Женя почувствовал облегчение от того, что наконец-то оказался в более безопасном месте. Здесь было больше пространства для жизни и защиты, а также макр был доступен без необходимости сражаться с опасными тварями или рисковать своей жизнью на пути туда.Внутри второго форта их ждали новые приключения и испытания, но теперь они были лучше подготовлены к ним благодаря опыту и поддержке друг друга. Женя чувствовал себя более уверенно в этом новом месте, понимая, что его будущее здесь зависит от того, как он справится с вызовами этого мира.В один из дней Женя нашел несколько пустых блокнотов и карандаши под матрасом в одной из кроватей. Скорее всего, кто-то пытался рисовать здесь, но не уделял этому должного внимания. Ему же стесняться было нечего, поэтому он начал рисовать монстров, с которыми сталкивался чаще других. В блокнотах были описания их характеристик, слабых мест и способов уничтожения.Оказалось, что оба форта предназначены для сбора макров, а не добычи. Это был своего рода схрон в потайном месте изнанки: каждый день здесь происходили прорывы разного уровня сложности. Я даже нашел календарь Степана с зачеркнутыми днями до визита Арсения и понял, что его нужно ожидать через пять дней.Женя решил перебраться в первый форт для встречи с ним или же чтобы не попасть под мощный прорыв, который мог отрезать ему дорогу обратно. В итоге он собрал редкие макры, трофеи из костей и клыков тварей, одежду и отправился на новое место жительства.Наконец-то пришло время охотиться на Шелоб! Женя выбрал подходящий момент после мощного прорыва восьмого уровня, который оставил за собой след выжженной земли. В логове паучихи он использовал бутылки с горючим и арбалет для уничтожения твари. Но в процессе выяснилось, что она хранила газовый мешок, из-за чего произошел взрыв, забрасывающий его обратно на берег реки.В результате этого события у него появился новый меч — полуторник, который он мог управлять мысленно и даже превращать его в нож! Женя решил спалить всё к чертям собачьим и вернуться в форт для дальнейшего изучения своих новых способностей с пистолетами и мечом.Сидя здесь, я открыл дверь склада и подпихнул Фыру в проём. Я не мог ждать этого гондона штопанного на месте предполагаемого открытия портала. Там даже укрыться было негде. Степь кругом. А во дворе и в доме могло быть опасно. Если он такой крутой маг, как говорил Степан, то у меня очень мало шансов взять его тихо-мирно. Конечно, мы имели эффект неожиданности на нашей стороне, но… Фыр-р-р, рысь начала мотать головой и кусать меня за руки. — Да что ты ломаешься? Прекрати показывать характер! На улице нет места для двоих. Посидишь здесь, добычу будешь охранять. Ну же, Фыра, не выделывайся, — я с трудом запихал упирающуюся рысь на склад и прикрыл дверь. Не закрыл её полностью, а именно прикрыл, чтобы она могла выбраться, если со мной что-то случится. Рысь долго ворчала и фыркала, но выбираться не спешила, значит, не чувствовала необходимости. Фыра же вела себя так из вредности. Мало того, что подросток облезлый и неуклюжий, так ещё характер формируется просто жуткий. Даже я порой с ней не справляюсь, приходится уговаривать, чтобы она не нашла на следующий день рубашку в изодранном состоянии.Выйдя во двор, я остановился посредине. Самое оптимальное место ожидания было у калитки возле ворот. Она была незаперта, и я оставил её слегка приоткрытой. Пусть гадает, почему Сергеевы его не встречают. Рядом с калиткой стояла небольшая будка, в которой были расположены макры, обеспечивающие жизнеобеспечение маленького форта. Они были вынесены за пределы жилого помещения, поэтому Степан и Оксана до того момента, когда ей презентовали амулет, могли чувствовать себя здесь вполне комфортно. Я сел возле будки и принялся терпеливо ждать. В руках у меня были заряженные пистолеты. Кроме того, я мог в любой момент призвать меч. Всё остальное время посвятил мечу. Он мог принимать абсолютно любую форму, даже метательного ножа. И тут у него проявился любопытный эффект: попадая в жертву или куда-то направленный, через полминуты растворялся на воздухе, оставляя при этом яд, который всегда присутствовал на режущей кромке. А после этого я мог снова сформировать его в нужной мне форме. Правда, из-за яда колбаску им уже не наснешь, но думаю, смирюсь с этой несправедливостью.Тело слегка затекло от неподвижного сидения, и я немного пошевелился, чтобы не выглядеть парализованным, когда гость соизволит заявиться. Пистолеты оказались самыми обыкновенными, и им идеально подошёл заряд, который готовил для обрезов. Так что с ними никаких проблем не возникло. Я посмотрел на небо.Больше чем одиночество, мне надоело бесконечное серое однообразие в месте, где уже три месяца не менялась погода: хмурый полумрак и небо затянуто тучами. Солнце я ни разу не видел, что портило настроение и характер. Фыра начала вести себя странно после того, как нашла макров для специй и слизала половину из них. Я искал у неё признаки отравления, но их не было, разве только наглость увеличилась.Однажды начался мелкий дождь, я снова пошевелился, разгоняя застоявшуюся кровь в жилах. Вдруг послышались гул и шипение из здания склада: портал открывался там, где меня вышвырнули раньше — или сам окочурился, или же под прорыв тварей попал. Оказалось, что существует ещё одно тонкое место на складе!Я вошел внутрь, держа в руках пистолеты и увидел мужика с раной в животе. Фыра была рядом, но её облик был необычным: огромная кошка размером с пуму с торчащими из тела острыми наростами, густой гривой на шее и длинным стилет-хвостом.Я позвал кошку по имени и она успокоилась, села и обвила себя хвостом. Я подошел к мужику и узнал от него, что Фыра была в боевой форме из-за того, что его люди забрали её с кухни местной фауны. Мужик был ранен и я ему помог: выстрелил в плечо, чтобы он не сопротивлялся.Я нашел у покойного макрос для обезболивания и предложил мужику пить их вместе со мной. Он согласился и мы поговорили о его связи с Фырой и её боевой форме. Я узнал от него код сейфа в стене комнаты, где хранились деньги и артефакты: браслет невидимости, который мог распространять действие на троих; перстень для открытия порталов; шкатулку макров.Я переписал договор купли-продажи дома себе и отправился домой через аристократический квартал в коляске с извозчиком. Фыра была рядом, но её уши прижаты к голове от яркого солнца и движения по улице. Мы проехали мимо того места, откуда меня отправляли совершенствовать дух и тело, и я почувствовал себя как будто вернулся из сна: всё было так же серо и беспросветно.Я встретил охранника у ворот дома, который узнал меня благодаря перстню на пальце. Дед был в малой гостиной с Медведевым и они обсуждали мое отсутствие. Я рассказал им о своих приключениях и показал трофеи: рисунки тварей и макры.Дед спросил, не ранен ли я после встречи с монстром, который убила Фыра. Мы выяснили, что он был нанят кем-то ещё, но кто именно — оставалось загадкой. Медведев обещал помочь разобраться в этом деле. И вот так я вернулся домой полный новых впечатлений и приключений.

Автоматическое описание книги Граф Рысев 1 автора Алекс Ключевской по главам:

Женька открывает глаза от неожиданного стучания по окну ночью. Ему звонит дед Егор, бывший егерь, который сообщает о возможных браконьерах на территории охотугодий. Женя собирается и отправляется туда вместе с Генкой Вдовиным, его одноклассником-егерем. На пути к затону они слышат выстрелы и крик рыси.

Женька видит убитую рысь и её котёнка, который забирает себе на руки для согревания. Он не помнит ничего о том, кто он такой или как оказался в этой ситуации. Ему становится плохо, и он начинает блевать.

Тихон, слуга деда Егора, помогает Женьке добраться до охотничьего домика, где они могут укрыться от возможных прорывов браконьеров. Тихон говорит о том, что рысь приняла его за своего защитника и подарила ему котёнка как знак благосклонности.

Женя не помнит ничего из этого и чувствует себя плохо. Он садится в телегу с котенком на руках и едет к охотничьему домику, где надеется найти укрытие от опасности.Мы прибыли к дому и остановились перед воротами на полном скаку. Нас встретили ворота массивные с впечатляющим засовом и маленькой калиточкой для пеших. Вокруг стояла охрана из надворных построек, которые казались скромными охотничьими домиками.

Тихон выскочил из телеги и ловко закрыл ворота за нами. Он сказал: “Кажется, успели”. Я не мог вспомнить ничего о том, что происходило перед этим, но голова болела меньше. Мы начали разгружать вещи с телеги, когда я заметил странные тени мелькали вокруг нас и слышался вой вдали.

Тихон объяснил, что это твари изнаночные, которые не живут долго в нашем мире: “Они придут только на смерть и горе”. Он добавил, что макры — ключ к защите дома, который мы должны были достать с тела убитой рыси.

Когда я держал кристалл в руках, Тихон сказал мне идти в дом отдохнуть, а он займётся остальным. Я пошёл внутрь и увидел барона Соколова и его племянницу Марию уже там. Они просили разрешение на охоту у моего деда.

Я не видел их раньше, но они утверждали, что я отказался встречаться с ними из-за желания быть один с природой. Мария сказала мне, что она знает о моих проблемах и даже предложила помощь в управлении котёнком рыси, который плакал на телеге.

Но когда я попытался объяснить ей ситуацию, она начала насмехаться над моими знаниями и опытом. Я не мог понять её слов: “Не все женщины увлекаются материнством”, — сказала она. И тут моя голова снова разболелась так сильно, что я потерял сознание прямо в телеге.Я же не знала, дядя Юра — голос Марии, который уже не был таким самоуверенным, как во время нашего разговора на дворе, отразился от стенок черепной коробки и заставил меня прийти в себя. Может быть, это произошло из-за того, что её голос раздался у меня над головой? — Я не знала, что он ранен. Когда стрелял, выглядел вполне здоровым. — А корку крови, запекшуюся на затылке, ты не разглядела? — Тут голос Соколова прозвучал откуда-то сбоку и я его услышал только сейчас. — И вот как тебя в училище отдавать, если в тебе ни грамма наблюдательности нет, только гонору целый воз с маленькой тележкой? — Дядя, я не разглядывала графа так пристально, чтобы рану его увидеть, — Мария всё ещё пыталась оправдаться. — И прав ты, известие о том, что приняли меня на этот первый женский факультет военного училища, голову вскружило. Да ещё и когда узнала, где учится граф. — А это не является поводом, чтобы надоедать юноше и доводить его до бессознательного состояния? Как он вообще с таким ранением выжил? Неудивительно, что память потерял. — Так, всё-таки Тихон проболтался. Собственно, неудивительно, когда барон моё ранение увидел, то у него сразу же возникли вопросы, по-другому просто и быть не могло. — Я такие случаи видел, даже целители ничего сделать не могли. Просто однажды память возвращается резко, словно по щелчку. Или не возвращается, это уж как повезёт. Заканчивай тут, а я помогу Тихону освежевать тушу, пока окоченение не пошло. — После того, как он сказал последние слова, я его больше не слышал, наверное, он вышел из комнаты. Ещё немного полежав, почувствовал прикосновение к своей злополучной голове, застонал и приоткрыл глаза. Больно, как ни странно, от этих прикосновений не было, но и приятного мало, кожа на шее, например, вся мурашками покрылась. А вот память, вопреки моим ожиданиям, не вернулась. Сознание же я потерял, похоже, из-за банальной усталости и перенапряжения, всё-таки, если верить Соколову, долбанули меня по затылку не слабо. Действительно, как только жив остался? Немного повернув голову, осмотрелся. Как оказалось, лежал я на кровати в довольно просторной комнате. Мария склонилась надо мной, замерев. Она заметила, что я очухался, но ничего не говорила, просто смотрела взглядом слегка побитой собачки. Если ощущения меня не подводят, она только что закончила перебинтовывать мою рану. — Почему так много бинтов? — спросил тихо, потому что башка раскалывалась, хорошо хоть не до тошноты. Но каждый громкий звук, даже собственный голос, отдавал набатом. — Мы вас принесли в дом, граф, ваш денщик и дядя сумели вас раздеть и смыть грязь, меня, естественно, не пустили, чтобы помочь, — ну ещё бы, кто тебя, дитя неразумное, пустит на голого мужика смотреть? — А когда Тихон корку кровавую смыл, то кровь пошла. И никак не останавливалась. — Я покосился на девчонку, которая в этот момент разглядывала собственные руки. Что-то ты уже не настолько дерзкая и боевая, как хотела казаться, подруга. — Я могу ошибаться, но количеством бинтов кровь не остановишь, — в голове, кроме нарастающей пульсирующей боли ничего не было. — Тут какое-нибудь обезболивающее есть? Хоть анальгин банальный? — пробормотал я, прикладывая руку к глазам, в которых боль отражалась горением. — Я не понимаю вас, — отняв руку от глаз я посмотрел на девушку, которая смотрела на меня немигающим взглядом. — Вы про что-то новое говорите? Или то, что в изнанке используется, где ваша Академия стоит? — Вот кто бы знал? — снова закрыл глаза. — Мария, вы вообще слышали, что вам дядя говорил? Я ни черта не помню из-за ранения, и вы мне собственными ручками тюрбан намотали, непонятно, правда, зачем. — Не нужно со мной разговаривать как с недалекой заносчивой дурочкой, — девушка вскочила со стула, на котором сидела и прижала руки к горящим щекам. — Я пытаюсь извиниться, но вы не даёте мне такой возможности. — Ваше сиятельство, — в комнату вошёл Тихон, неся в корзинке жалобно мяукающего котёнка. — Я уже не знаю, что делать. Кроха кушать хочет. — Так накормить надо, — по-моему, ответил я вполне логично, вот только Тихон вздохнул и сунул корзинку мне в руки. — Дык, не знаю, чем, — денщик развёл руками. — Уже всё перепробовал, не есть ничего. — И чем же всем пробовал? — я приподнялся на локтях, посмотрев на денщика. — Хлеб размачивал, мясца предлагал… — начал перечислять Тихон. — Вы уж меня, ваше сиятельство, извините, но я же из вояк потомственных, не знаю, что там котята мелкие едят. — Охренеть, — резюмировал я, откинувшись на подушку. — А молоко не пробовал найти? — Нету, — Тихон снова развёл руками. — Я же не совсем без понятия, это первое, что искать кинулся. — У меня кобыла жеребенка кормит, может, можно попробовать как-то у неё добыть? — внезапно спросила баронесса, которая внимательно следила за нашим разговором. — А жеребенок где? — я повернул голову в её сторону. Очень осторожно, чтобы не спровоцировать тошноту. — Его, случайно, не порвали, когда вы от тварей драпали? — Нет, ну что вы, мы не думали, что задержимся, и оставили его на конюшне. У барона Свинцова целая конюшня. А жеребенок уже взрослый, ему материнское молоко не нужно, чтобы выжить. — Ответила Маша, а я долго и пристально смотрел на неё. Она глаз не отвела, за что уважаю, но вот всё остальное… М-да. Я хоть и без памяти, но такое помню, как разделку туши, например, или стрельбу. — То есть, вы хотите сказать, что до сих пор не избавили несчастное животное от страданий? — Что вы хотите этим сказать, граф? — Маша поджала губы. — Вы считаете, что я способна убить кобылу, только потому, что рядом с ней нет жеребенка? На этот раз я смотрел на неё ещё дольше, прежде чем задать вопрос. — Где вы проходите обучение, баронесса? — Мои документы приняли на первый курс Иркутского военного училища, — в голосе девушки прозвучала такая гордость, что я невольно восхитился. — Понятно, — я отвёл взгляд от её хорошенького личика и принялся подниматься с постели, стараясь не делать лишних движений. — Вы даже не представляете, как я за вас рад, просто счастлив. Вот только я не имел в виду, что лошадь нужно пристрелить. Её нужно подоить, потому что ей больно, но, вы всё равно не поймёте, так что даже не пытайтесь вникать. Баронесса пыхтела от возмущения, пока Тихон помогал мне надеть куртку. Судя по тому, что рубашка и штаны всё ещё на мне, возникает вопрос, как меня мыли, не раздевая? Зачем тогда девицу выгнали? Даже разбираться не буду, наверняка всему этому есть вполне логичное объяснение. — Тихон, тут есть, чем уменьшить боль? — тихо спросил я. — Так ведь стандартная вытяжка от болей разных, — ответил Тихон. — Домик охотничий, а на охоте всякое может случиться. Вот вернёмся домой, я графу всё доложу. Сколько флаконов лекарства истратили, сколько бинтов… Хм… — Он посмотрел на тюрбан, крякнул, и закончил. — Сколько бинтов извели. Чтобы его светлость человека послал и возвернул всё на свои места. — Хорошая идея, — я решил запомнить, что надо такие вот флаконы всегда под рукой держать. Записать бы, а то память не слишком надеюсь. Мои размышления прервал плач голодного котёнка, и холодный голос Марии. — Полагаю вы уже передумали, граф, идти на конюшню, чтобы спасти мою кобылу от страданий, а своего пушистика от голода? — Пять минут роли не сыграют, — спокойно ответил я. Похоже, что в том обезболивающем составе присутствовало что-то успокаивающее. А баронесса, вскинув голову, вышла из комнаты. Проводив её взглядом, я сел на кровать. — Перебинтовывай. Или тащи бриллиант в ста каратов. — Зачем? — Тихон опешил. — Что зачем? Бриллиант или нормальная повязка? — я решил уточнить. — Конечно, бриллиант, — Тихон открыл неприметную дверь и исчез за ней, чтобы буквально через полминуты выйти, вытирая руки о кусок бинта. — То, что повязку надо бы поменять, и так понятно. А уж как его благородие господин барон хохотал. Аж слёзы из глаз брызгали и нож из рук выпал. — Бриллиант, чтобы как самый крутой падишах выглядеть, зачем же ещё, — со слов денщика я понял, что он решил меня побрить под ноль. Согласился на это без возражений. Тихон быстро и ловко перевязал голову новой повязкой. — Будем надеяться, ваше сиятельство, что, когда вы всё вспомните, вы меня не четвертуете за то, что я позволил вам причёску попортить. — Он закрыл флакон и сунул обратно в карман. Рана немного жгло, но ощущения были вполне терпимыми. Словно дождавшись, когда мы закончим, завозился и запищал котёнок. — Пошли, малыш, попробуем тебя покормить. — Подхватил корзинку и вышел из комнаты. Тихон шёл за мной на этот раз не оставляя одного и контролируя каждое движение. А ну граф снова решит завалиться? А рядом мягкой соломки не окажется. Возле туши суетился барон Соколов. Он весьма ловко снял перья вместе с кожей, не выщипывая. При этом умудрился не повредить ни перышка. Надо же, я тоже не люблю щипать дичь. Особенно боровую. Предпочитаю вот так от перьев тушку избавлять. — Что он делает? — спросил я тихо Тихона, так, чтобы ни барон, ни стоящая возле него с задумчивым видом Маша ничего не услышали. — Предложил помочь, — Тихон задумался, также тихо добавив. — Молодость вспомнить, да навыки освежить. Нам-то этот экземпляр без надобности. Трофейные части в галерее славы его сиятельства выставлены. Клыки, правда, я выдрал уже, чтобы в витрину добавить, с табличкой, что именно граф Евгений добыл эту особь. Туда же можно и макр поставить. Клан-то Рысевых, поди, не нищий, последнее продавать не требуется. А так, будет всегда под рукой, в случае чего. Собственно, госпожа баронесса шла к вам, Евгений Фёдорович, чтобы позволение на это спросить, но вон как получилось. Мы подошли к конюшне, неподалеку от которой расположился гараж. Инструменты, детали машин, колёса — всё это не давало усомниться, что это именно что гараж. — Тихон, а почему я пошёл искать вдохновение в меланхолии подальше от боевой девицы Марии не на машине? — спросил я, прикрывая дверь гаража и направляясь уже непосредственно к конюшне. — Дык, его сиятельство не позволил. Дюже вы поссорились. Он тогда крикнул в сердцах, чтобы вы прекратили его позорить хотя бы перед гостями, иначе хрен вам без масла, а не перстень родовой. Вы тогда словам главы рода не вняли и заявили, что встретите покровительницу нашу, и она вас с дедом-то рассудит. — Тихон остановился и его голос задрожал, когда денщик вспомнил убитую рысь. Но долго скорбеть он не посмел, а встрепенулся и подошел к стойлу. — Ну вот она красавица, — он открыл дверь стойла и посмотрел на меня. — И как будем молочко добывать? Я, конечно, попробовать могу, много доярок на своём веку перещу… видел. Как доить коров, примерно знаю. Кобыла же не сильно от коровы в этом плане отличается? — Да не сильно, собственно, она от той же доярки мало чем отличается, разве что статью, — задумчиво проговорил я, и тут перед глазами резко поплыло, и я вынужден был ухватиться за столб, чтобы на ногах удержаться. Пожилая женщина, меньше всего похожая на какую-нибудь графиню, пристраивала корову в станок. — Так с характером она. Того и гляди лягнет, или, паразитка такая, ведро с надоем опрокинет. Зато молочко больно вкусное даёт. Хочешь попробовать подоить? — он сильно закивал, опасаясь, чтобы бабушка не передумала. Она села на низкую скамеечку и поставила его перед собой. — Обхвати сосцы, видел же, как я делаю, вот так, — поверх детских ручонок легли натруженные, сильные руки женщины и в подойник брызнули первые струйки молока… — Ваше светлость, что с вами? — Тихон с тревогой заглядывал мне в лицо. — Голова слегка закружилась, всё уже прошло, — я сосредоточился на взгляде на Тихона. Что это только что было? — Давай чистое ведро, попробуем тоже освежить навыки, — пробормотал я, подходя к лошади и поглаживая её по шее, чтобы успокоить. Молоко мне добыть удалось, и даже котёнка накормить. Наконец-то насытившись, он свернулся клубочком и засопел. Кормить его пришлось с пальца. Лакать он ещё не умел, а соски в этом сиротском домике почему-то не оказалось. И, если утром будет прорыв, то мы эту вроде бы несъедобную тушу жрать начнём в итоге, чего не хотелось бы. Так что, признав правоту барона, я сделал знак выдвигаться.Последние километры до графской усадьбы мы ехали уже по темноте. Лошади, лишенные фар, двигались медленно, чтобы не споткнуться и не повредить ноги. Я сидел, крепко сжимая в руках заряженное ружьё, которое Тихон всегда подавал мне готовым к стрельбе. Почему он так делал, я пока не понимал. Темнота вокруг была насыщенной красками, и когда моя головная боль вернулась, она внезапно стала серой. Вдали показался силуэт волка, который пристально наблюдал за нами. Он был одиноким разведчиком, призывающим стаю своим протяжным воем.

Когда мы приблизились к поместью, оно было освещено мощными фонарями, которые подсвечивали все дорожки и беседки в парке. Ворота открылись, но нас тормознули охранники, быстро осмотрев и пропустив дальше. Мы проехали по дорожке прямо к крыльцу, где нас встретил высокий старик в костюме-тройке с кашемировым пальто на плечах. Это был граф Сергей Ильич Рысев, мой предполагаемый дед.

— Женя, что за детские выходки? — спросил он, заметив мою перебинтованную голову и корзину с котёнком. Тихон объяснил, что на меня напали и убили рысь, которая защищала котёнка. Граф взял в руки перстень с изображением рыси и протянул мне его копию с чистым камнем. Я надел кольцо, и мы вошли в дом.

Комната, куда меня привел Тихон, была большой и светлой, с дорогой мебелью и собственным санузлом. У окна стоял мольберт с наброском портрета Маши Соколовой. Я не мог понять, почему её образ заставил меня бежать из дома. Пока Тихон готовил ванну, я подошёл к мольберту и взял карандаш, но не смог продолжить рисунок.

Целитель Аристарх Григорьевич Лебедев осмотрел меня и подтвердил глубокую амнезию. Он отметил мою сказочную регенерацию и предсказал, что память может вернуться внезапно или вовсе не вернуть. Граф остался доволен его выводом и оставил целителя ночевать.

После ухода Аристарха граф показал мне перстень, на котором появилось изображение рыси. Он объяснил, что это знак покровительства тотема Рысевых. Граф рассказал, что я сбил орлапера двумя выстрелами, хотя последний раз стрелял в двенадцать лет. Он был удивлен моим успехом и решил, что мне нужно развивать дар мага.

На следующий день жандармы прибудут для расследования нападения, а мы не будем сидеть сложа руки. Граф уже отправил людей убирать тела тварей и читать следы. Он пообещал позаботиться о котёнке и ушел, оставив меня отдыхать.

Я провалился в беспокойный сон с суматошными сновидениями, надеясь на скорое восстановление памяти и разрешение всех загадок.Утро встретило Евгения головной болью и воспоминаниями о вчерашнем бою с тварями изнанки. Голова болела так сильно, что он едва мог встать с постели. Дежуривший возле комнаты Тихон услышал его стоны и тут же разбудил графа Сергея Ильича, который вызвал целителя Аристарха Григорьевича для осмотра Евгения.

Аристарх осматривает рану на затылке и подтверждает наличие сотрясения мозга из-за вчерашнего боя. Он даёт молодому графу флакон с обезболивающим средством, предупреждая о возможности его использования до четырех раз в день без опасений передозировки.

После осмотра Аристарх уходит, оставив Евгения наедине со своими мыслями и болью. Граф пытается вспомнить события прошлого дня, но память отказывается возвращаться. Он замечает отсутствие привычных вещей вокруг себя и чувствует пустоту в голове.

В поисках утешения Евгений начинает перелистывать блокнот с рисунками, нарисованными им ранее. В основном это портреты разных девушек, включая одну обнаженную горничную, которую он видел вчера. Он решает продолжить рисование и погружается в творческий процесс, пока его не вырывает из транса появление гостей: барона Соколова и Марии.

Барон сообщает о прорыве с третьего уровня изнанки и предстоящей поездке к другому графу Свинцову. Мария выражает интерес к портрету Евгения на мольберте, но затем быстро уходит после того как его видит.

Евгений решает пообедать перед встречей со следопытами жандармов в малой гостиной и обсуждением произошедшего с ним нападения. Он просит Тихона забинтовать ему голову для демонстрации суровым следователям, чтобы они видели насколько сильно он пострадал от атаки.

После завтрака Евгений отправляется к местам встречи со следопытами, не зная точно где находится малая гостиная и город Ямск, о котором упоминал Тихон.Маленькая гостиная располагалась на первом этаже дома графа Рысева. Это была уютная комната с минимальным количеством мебели и пастельными тонами стен, воздушными шторами и изысканной лепниной, что создавало приватную атмосферу, далекую от официальных переговоров с представителями местной власти.

Когда я вошел в кабинет, решил: «слишком много чести для жандармов». Я предпочел беседовать о чем-то романтичном или даже фривольном здесь — это было идеальное место для таких разговоров. Жандармы были двое и казались совершенно чужеродными элементами среди этой атмосферы, в своих черных формах с постными лицами. Им явно не нравилось находиться там: ни комната, ни усадьба им по душе не пришлась, а я сразу вызвал отвращение. Но они держались стойко, потому что долг превыше всего.

Я заметил, что у них нет оружия — возможно, это были следователи, которые обычно носят пистолеты с собой. Осторожно пройдя по комнате, сел в кресло с высокой спинкой и посмотрел на жандармов, которые даже не собирались садиться.
— Присаживайтесь, господа, — произнес я слабым голосом, указывая на стулья перед моим креслом. — Не стойте, в ногах правды нет.

— Спасибо, ваше сиятельство, но мы постоим, — ответил один из них, который был выше и с более умным лицом.
— Я настаиваю, — сказал я решительно. Вот ещё, позволю ли я вам возвышаться надо мной, даря прекрасный эффект психологического давления? Это только идиоты могут думать, что заставляя человека стоять над собой, они его таким образом унижают. Ничего подобного! Закон тайги гласит: кто выше — тот и прав.

Жандармы переглянулись, но не сдвинулись с места, а тот, который был ниже, решил попробовать отстоять свою позицию. Пока что они упорно настаивали на своем праве давить на меня. Посмотрим, что будет дальше.
— Мы думаем, что наша беседа займет немного времени, поэтому… — начал он, но я его перебил:

— Поэтому вы сейчас сядете и представитесь, или беседы не будет, — твердо сказал я, оборвав его на полуслове. Я рассказал им о нападении, ранении, целителе Лебедеве Аристархе Григорьевиче, который даже после лечения оставил меня с головной болью и амнезией.

Жандармы сели только тогда, когда поняли, что разговор может затянуться надолго, а обед им никто не обещался. Я улыбнулся своей самой кроткой улыбкой: давняя неприязнь между нашими ведомствами никуда не делась и я теперь отрывался как мо…

Внезапно в голове возникла мысль настолько неожиданная, что я прервал её, выпрямляясь в кресле. Откуда она пришла? Почему именно так подумал? Что за черт происходит со мной?!
— Всё нормально, господин Устин, голова резко заболела, — сказал я и потрогал виски.

Аристарх Григорьевич предупреждал меня о подобных случаях после ранения. Я решил продолжить разговор:
— Не знаю почему не сразу рассказал вам об этом, но мне просто не понравилось ваше настойчивое желание давить на меня. Так что без обид, — подняв руки ладонями вверх.

Жандармы ушли, оставив меня в одиночестве и я подумал о том, как странно всё это происходило:
— Женя, ты как себя чувствуешь? — граф вошел в гостиную. Я был рад видеть его, особенно после встречи с жандармами.

Граф подошёл ближе к мне и сказал:
— Нормально я себя чувствую, обезболивающее больше не пил, если это тебя беспокоит.

Это было хорошо — подумал граф. Мы поговорили о том, почему он вызвал жандармов для встречи с ними. Оказалось, что они хотели посмотреть на меня и убедиться в моей внешности:
— Чтобы они могли описать вас без траты времени на поиски высокого худого юноши с желто-зелёными глазами, который оказался жертвой нападения. — сказал граф задумчиво.

Я удивился тому, что дед нашёл хорошее во моих занятиях живописью:
— Надо же, неужели ты нашёл что-то хорошее в моей работе?

Граф ответил мне с улыбкой и грустью одновременно:
— Прекрати, я позволил тебе поступить в Академию изящных искусств. Я оплачиваю все твои развлечения на задворках общества. Ты не забыл, что купил для тебя небольшой дом неподалеку от академии со студией?

Я кивнул и добавил:
— Моим тотемом является рысь, а кошки с собаками редко находили общий язык. — сказал я деду уверенно.

Граф устало протёр лицо руками:
— Хорошо, не кобель, а кот мартовский ты и есть. Если хорошо себя чувствуешь, пошли на стрельбище. Я всё ещё хочу посмотреть, как именно ты стреляешь.

Я согласился с дедом и мы отправились на стрельбище вместе с дворецким Афанасием, который помог нам одеться в куртки:
— Меня зовут Афанасий, ваше сиятельство. Все слуги уже предупреждены о твоей проблеме с памятью из-за ранения, — сказал он и ловко засунул меня в куртку.

На стрельбище был установлен стенд для тарелок. Мы зарядили ружьё со ствола:
— Поверни, чтобы солнце не било по глазам, — посоветовал я Афанасию. Я взял ружьё и спросил у парня, который его держал в руках:

— Заряженное?
Парень кивнул головой так интенсивно, что казалось, он может отвалить башку от шеи. Я попросил принести патроны для пулевого выстрела по тарелкам и был удивлен такому извращению.

После нескольких неудачных попыток стрельбы я решил зарядить ружьё сам:
— Дай! — две тарелочки сошлись на мгновение в одной точке, а затем разлетелись мелкими осколками.

Я отдал ружьё парню и достал из корзинки рысëнку-кошечку, которую дед привёз с собой:
— Ты бы ей уже имя дала? — спросил я у графа.

И тут подул несильный ветер, заставивший меня содрогнуться. Я решил пойти домой и что-нибудь нарисовать или кого-то изобразить для своих муз.

Когда я повернулся к выходу, дед остановил меня:
— А ну, стоять! — сказал он спокойно. Мы пошли вместе, а по дороге граф попросил рассказать ему о том, чему учат в Академии изящных искусств.Я посмотрел на деда и вздохнул тяжело, с придыханием. — Я даже саму Академию не помню, а уж чему меня в ней учат и подавно. Мне с преподавателями и одногруппниками заново знакомиться придётся. Прижал к себе покрепче завозившуюся кошечку и пошёл в дом быстрым шагом, даже не глядя, успевает ли граф за мной или нет. — Женя, подожди. Куда ты так разогнался? — я притормозил, и дед пошёл рядом, заложив руки за спину. — Собственно, я и не ждал ответа. Аристарх посоветовал задавать неожиданные вопросы, чтобы память отреагировала и началась вспоминать. — Я так и подумал, — скептически хмыкнув, я покосился на идущего рядом графа. — У меня складывается ощущение, что вы все периодически забываете о моей проблеме. Вам постоянно нужно напоминать об моих проблемах с памятью. — Говоря об этом, я нахмурился. — Наверное, ты прав, — граф шёл, держа спину очень прямо. — Проблема в том, что ты не выглядишь больным. Это вводит в заблуждение. Хотя, вопрос о том, где ты научился стрелять остаётся открытым. — Да в Академии, где же ещё? — я задумался. Не помню ничего про учёбу, но вот принципы обучения в подобных заведениях знаю. — Это же Академия изящных искусств, там не только художники учатся, но и актёры. Я так думаю, во всяком случае. А актёр должен по итогу суметь сыграть кого угодно, и стрелка, и императора. Поэтому и стрелять учат, и фехтовать, и из седла не выпадать при скачке. Ну и другому должны обучать, — добавил я, всё больше раздумывая над тем, что если то, о чём я сейчас говорю, соответствует действительности, то такое обучение — это отнюдь не самое худшее, что могло произойти со мной. — Никогда не думал о твоей учебе в таком ключе, — граф остановился, я был вынужден встать рядом. — Ступай в дом, Женя. Тебе сейчас не нужно долго на морозе находиться. А я отъеду с Ямск. Как бы то ни было, но дела клана ждут. Обедай без меня, я поем в городе. Он повернулся и направился к ожидающему его довольно вонючему автомобилю. Чем-то этот монстр Роллс-Ройс напоминает — такой же неповоротливый, солидный и статусный. Наверное, не слишком на нём погоняешь. С такой машиной иногда действительно лучше передвигаться верхом, быстрее будет. Как вспышка промелькнули в голове эти мысли, оставив после себя боль. Да сколько же это ещё будет продолжаться? Словно почувствовав моё состояние завозился котёнок. — Тише, маленькая, всё нормально, — я погладил её по шелковистой шерстке, уговаривая при этом не рысь, а самого себя. Хотя я абсолютно точно осознавал, что то, что со мной происходит, очень далеко от понятия «нормально». — Пошли жрать. На пустой желудок какие только мысли в голове не появляются. Прежде, чем обедать, решил покормить котёнка. Благо, свежее молоко привозил веселый молочник, изрядно обогатившийся на продаже телеги с лошадкой. Моя мелкая рысь была не голодна, к тому же лакать она ещё не умела. Ела с пальца, но не так жадно, как в тот первый раз, когда мне пришлось ей молоко добывать у кобылы. — Так, похоже, ты не голодна, дорогая моя, — я уже хотел убрать миску, но тут эта пушистая зараза оттолкнула лбом мою руку, окунула мордочку в молоко и громко фыркнула. Брызги молока полетели во все стороны, в основном на меня. Я крякнуть не успел, как снова раздалось: — Фр-р-р, — я в это время слегка наклонился, потому что мне показалось, что кошка надувает из молока пузыри. — Так, в этом доме есть соска или нет? — медленно приговорил я, вытирая молоко с лица и рассматривая молочные пятна на рубашке. Я убрал миску с молоком, оттащив от неё сопротивляющегося котёнка. Это пушистое недоразумение пыталось цепляться ещё некрепкими, тонкими, но довольно острыми когтями в пол, а когда я поставил миску на стол, заныла так жалобно, что у поварихи сердце кровью начало обливаться. При этом она весьма недобро посмотрела на меня, сжимая в руках половник. — Не делай так, — я прислонил палец ко лбу этой маленькой шантажистке. В ответ она попыталась оскалить зубы, прижала огромные уши с забавными кисточками и зафыркала. — Вот же Фыра какая, — я усмехнулся. — Так и буду тебя называть, Фыра. Я поднял её и попытался засунуть в корзинку, но тут мелкая совсем выпряглась. — Ай, какая же ты царапучая. — Отпустил Фыру, и принялся разглядывать длинные узкие царапины на руках. — М-да. — Оставьте её, ваше сиятельство, — кухарка положила половник на стол. — Пускай ползает. Ей ведь надобно этот мир познавать. А что познаешь из корзинки? Как вы назвали эту кроху, ваше сиятельство? — Фыра, — машинально отметил я, наблюдая как кошечка ковыляет к кухарке. — Почему же Фыра? — женщина глядя туда же, куда и я. — Потому что фырчит много. Был бы парень, назвал бы Фырк. Я снова взглянул на рубаху. — Ладно, развлекайтесь, а я пойду помоюсь, да пообедаю. Помылся довольно быстро и так же быстро поел. Мои музы вели себя прилично, и головная боль была умеренной, довольно терпимой. Обезболивающий состав я не стал пить, не известно, что меня ждёт дальше. Может боль станет нестерпимой, отчего вылакаю сразу два флакона подряд. Пока можно терпеть, буду терпеть, что мне ещё остаётся? — Ну что, ваше сиятельство, не передумали в малой гостиной следопытов встречать, да о делах наших скорбных порасспрашивать? — спросил Тихон, останавливаясь в нескольких шагах от стула, на котором я сидел в здоровенной столовой в гордом одиночестве. Лучше бы уж больным сказался, да в своей комнате поел под взглядом нарисованной Марии Соколовой. С портрета-то она смотрела на меня куда ласковее, нежели оригинал. — А пошли в гостиную. — Кивнув, я вылез из-за стола. — Во-первых, мне там всё уже известно, и незнакомые вещи, которых я попросту не помню, не будут отвлекать меня от беседы со следопытами. Во-вторых, я даже не знаю, есть ли у меня кабинет, и могу ли я воспользоваться кабинетом графа, если такового у меня нет. Так что, не будем экспериментировать. Как решили изначально поговорить в малой гостиной, так и будет. — И то дело, — кивнул Тихон. — Тогда пойдёмте, ваше сиятельство, чего время зря тянуть? А дед разговаривал с ними? — догадался я спросить, когда мы уже подходили к гостиной. — Дык, сразу же расспросил, как только они вернулись. А потом в город начал собираться, да почти бегом. Только и выделил минутку, чтобы на стрельбище с вами побывать. Я вошёл в гостиную. — И где они? — Сейчас кликну. Не здесь же ожидать их должны. Ещё натащат грязищи ножищими своими, — проворчал денщик и скрылся за дверью. А я только и мог, что головой покачать. Ну а что тут сказать: простые люди, простые нравы. Следопыты вошли буквально через минуту. Неподалёку, видимо, ждали. Их было восемь человек, и они даже представились, да и я запомнил только старшего егеря Захара. Он и говорил за всех, да и представил своих подчиненных скороговоркой. Все восемь крепких мужиков были как раз таки егерями. А следопыты — это потому, что из всех остальных егерей, коих в клане рыси около тридцати человек было, могли лучше всего читать следы. Сначала я недоумевал, почему Захар всех с собой притащил, мог бы и один прийти, всё равно слово держал один. Но это поначалу. Потом же все егеря начали переглядываться и по очереди добавлять детали, которые старший упустил, забыл или не посчитал важными, потому не упомянул. — Пятнадцать их изначально было. — Начал Захар. — Десять егерей и пять охотников. Шли сволочи целенаправленно по следу. Кошка с котенком же уходила, а вокруг как назло деревьев не было, где схорониться красавица-наша-благодетельница сумела бы. Перед глазами встала картина с мёртвой рысью, и руки сами собой сжались в кулаки. Убью тварей. Захар же продолжал доклад. — Котёнка она защищала. Как окружили её, так она его бросила на землю и собой закрыла. — Он замолчал, словно у него горло перехватило, а потом продолжил, откашлявшись. — Четыре их порвала. Двух охотников и двух егерей. Остальные достали её, сволочи. А после вы появились. Если по следам судить, то над телом их застали. Уж не знаю, кто, что делал, но к вам сзади егерь один с дубём подкрался. На цыпочках шёл, гад. Да как… — и тут он сделал жест, будто бьет кого-то, размахнувшись тем самым дубём. — Почему они ушли? Не обобрали меня, котёнка не забрали, трофей с собой не унесли? — сухо спросил я. — Не можем знать, ваше сиятельство. — Захар пожал плечами. — Ушли быстро. Может быть, приняли вас за труп, да испугались того, что натворили. — Тут ещё одно есть обстоятельство, ваше сиятельство, — выступил вперёд старый уже дед. Но крепкий, ещё может и ружьё в руках держать и по тайге шастать. — Говори, чего замолчал? — поторопил я деда, который довольно долго собирался с мыслями. — Почти такой же случай случился почти четыре десятка лет назад, — проговорил он задумчиво. — Тогда его сиятельству, деду вашему, почти столько же лет было, сколько и вам сейчас. Хотя, нет, меньше было на годик. Только-только он в Новосибирскую военную поступать собирался. Ещё даже перстень ему не дал отец его. Зайцев мы тогда в угодьях наших гоняли, когда звуки охоты услыхали. Отец Сергея Ильича не санкционировал эту охоту, и молодой граф погнал коня в ту сторону, чтобы разобраться, что за браконьеры завелись на наших землях. Старик замолчал, я же сверлил его мрачным взглядом, мысленно требуя продолжить. Наверное, он мысли мои прочитал, а может быть, вспомнил детали, потому что продолжил. — Почти столько же их было: десять егерей и двое охотников. Рысь они, как и в этот раз, окружили. Но тогда мы успели, не дали крови покровительнице нашей уйти. Граф-то не один был. Мы быстро тем егерям укорот нашли, не подпустили близко к Сергею Ильичу. А уж он-то расстарался разбил всмятку свиное рыло барона этого захудалого. Так он его бил, что оттаскивать пришлось, а то забил бы до смерти. — Кому? Ну и не тяни, — я сложил пальцы в замок и посмотрел на Захара. Тот снова пожал плечами. Мол, слышал, но сам ещё молод и участия в той разборке не принимал. Потому ничего сказать не может, надо старика дослушать, старость уважить, да информацию из первых уст получить. И понимаю я всё, но не терпится мне услышать имя того, кто меня едва жизни не лишил. Ведь знает старик, кто был тот браконьер, знает, но почему-то медлит с ответом. — Барон Свинцов это был. С гостем своим решил поохотиться. Да по слухам нынешний барон, внучок того, с которым Сергей Ильич силушкой мерился на кулаках, часто вслух говорил, что отомстит Рысевым за унижение своего клана. Что хоть на покровительнице нашей, но отыграется. Опять же рысь не просто подстрелили, а в кольцо взяли, поглумиться, видать, захотели. — У меня снова сжались кулаки, при этих словах, и зрение внезапно потеряло краски. Силуэты стали нечёткими, расплывчатыми, и серыми на сером фоне. Я моргнул и все краски вернулись на свои места, только вот егеря смотрели на меня чуть ли не с восторгом. — Правду бают, перед гибелью рысь-богиня наша благословила вас, ваше сиятельство, — пробормотал Захар. Интересно, что во мне изменилось, раз он пришёл к таким выводам? И тут я заметил своё отражение в оконном стекле, особенно затухающий блеск ярко-желтых светящихся глаз. Не знаю, как кому, а вот мне подобные фокусы организма не очень нравились. От всех вопросов, которые заполняли мою многострадальную головушку, она опять заболела, да так, что я глаза закрыл и зубы стиснул. Пора идти и хлебать чудо-зелье, потому что терпеть боль уже было невозможно. — Спасибо вам, вы все превосходно потрудились, рысь гордится вами, — произнеся эту высокопарную речь, махнул рукой, намекая таким образом, что аудиенция окончена и теперь мне нужно в одиночестве переварить услышанное. Тихон тонко почувствовал моё состояние и чуть ли не пинками выпроводил егерей из гостиной. А потом бросился ко мне и помог сесть в кресло. — Вот, ваше сиятельство, выпейте это, — к моим губам прижался уже знакомый флакон. Зелья что, по форме различаются? Потому что до меня только что дошло — флаконы не были подписаны. Отогнав странную мысль, послушно выпил содержимое. Легче стало практически сразу. Посидев немного, привыкая к тому, что ничего не болит, я решил всё-таки обдумать то, что рассказали мне егеря. Так, примем пока за рабочую версию, что меня пытался прикончить барон Свинцов, точнее, его люди. Мне не слишком понятна роль Соколовых. У Свинцова какой-то праздник, раз собралась толпа гостей? Соседи не поддерживают друг с другом отношения, поэтому никто из Рысевых понятия не имеет, что там происходит. И это значит что? Правильно, нужно самому поехать и посмотреть. Я ж не помню ни хрена. А кто сказал, что у нас ещё жив тот самый егерь-следопыт, который давнее происшествие сумеет связать с этим. Поэтому можно нанести визит барону, чисто по-соседски. Ну а что такого? И повод у меня имеется — портрет девице Соколовой преподнести. Она как раз гостит у соседа, да и портрет жалко, хорошо же получился, не выбрасывать ж его. Всё, решено. Как только дед вернётся, поговорю с ним, и, если он подтвердит опасения егеря, то я тут же ему про свой план расскажу.На этот раз Евгений Фёдорович решил рисовать усердно, но снова впал в транс, из которого вышел уже с готовым портретом. Он не собирался его портить или снимать со мольберта и оставил на видном месте для других художников-набросков. Посмотрев на часы, он понял, что темно стало от заката солнца, а не от облачности. Сколько же времени прошло? Подтянулись руки и побаливала голова. В голове роились мысли, словно муравьи в огромном муравейнике: кто-то из них пытался вылезти наружу, чтобы заявить о себе. Возможно, это были музы или что-то ещё более странное.

Евгений Фёдорович откинулся на спину и пошевелил голыми ногами, обнаружив, что процесс творчества не требует таких низменных вещей, как носки. Он даже забывал их надевать после того, как снял ботинки в холле при виде удивленных глаз слуг. Ему было всё равно, как его воспринимали: он художник и хочет творить.

В этот момент Тихон заставил его обуться перед тем, как вернуться к столу для ужина. Евгений Фёдорович заметил, что дед уже сидел там и читал письмо, периодически хмурясь. Он рассказал о своих снах: видел тех, кто на него напал — четверых человек.

Дед внимательно слушал его рассказ и даже узнал одного из изображенных в портретах – старшего егерея Свинцовых. Остальных он не знал, но один из них оказался бароном Ондатров, который учился в военном училище недалеко от Академии Евгения Фёдоровича.

Евгений Фёдорович решил поехать на место происшествия и попросил деда взять с собой егерей и Тихона. Дед согласился и даже пообещал помочь ему разобраться со всем этим, что очень обрадовало молодого графа.Езда верхом была мне знакома с детства, даже без седла доводилось пацаном кататься по речке. Но сегодня я решил проверить подпруги перед тем как отправился в путь на жеребце, которого привели для меня. Егеря смотрели на это странно, но я не обращал внимания и направил коня по дорожке.

Вскоре мы прибыли к охотничьему домику, где остановились ненадолго: перекусили, сходили в уборную, а то вдруг замерзнем или голодным останемся на пути обратно. В этот раз еда была не найдена внутри дома и пришлось брать её с собой.

По дороге назад я заметил звуки охоты и понял, что барон Соколов проводит свою традиционную охоту. Тихон подтвердил это: разрешение было дано до того как следопыты вернулись из предыдущего приключения. Мы решили не мешать им и продолжили путь дальше.

Вскоре мы увидели группу егерей, а рядом с бароном Соколовым восседал Ондатров на своём жеребце. В этот момент разрыв в ткани реальности произошёл прямо перед нами: монстры вырвались из прорыва и начали атаковать охотников.

Я успел достать ружьё и убить одного из пауков, который напал на молодого егеря. Собаки тоже не отставали и быстро разобрались с другими тварями. Но одна маленькая зверушка напоминающая смесь белки летяги и бультерьера умудрилась выжить и атаковала нас сзади.

Мария в это время потеряла контроль над своей кобылкой, которая понесла по полю. Я успел её нагнать и помочь ей спуститься с седла. В процессе я чуть не целовался с ней из-за стресса и адреналина.

После этого мы вернулись к охотничьему домику, где узнали о потерях: два егерея, собаки и лошадь погибли в бою. Барон Соколов был ранен, но выжил благодаря своей кобылке. Мы решили отдохнуть немного перед тем как отправиться обратно на усадьбу барона Свинцова.

На пути к воротам я попрощался с телами погибших егерей и начал разделывать туши монстров для продажи их меха, который был очень ценным за свою прочность и мягкость.

Я чувствовал усталость в мышцах из-за перенапряжения и холода, но решил не откладывать работу на потом. Вскоре мы прибыли к воротам усадьбы барона Свинцова, где нас ждала новая глава приключений.Егеря молодцы и умницы подстрелили косулю на пути к барону Свинцову для того чтобы приготовить жаркое. Егеря торопились наскормить всех, поэтому мясо получилось немного пережаренным, но голод не тетка. Маша пребывала в прострации после встречи с монстрами и сидела бездумно глядя на одну точку. Юрий Васильевич Соколов рассказал о предыдущей встрече с тварями, когда они видели их издалека и чудом ушли от опасности. Барон Свинцов решил попробовать охоту на своих землях, но прорыв был больше, чем в прошлый раз: двое из четырёх погибли, включая рысью мать Рысева героя нашего рассказа.

Соколов подтвердил, что Соколовы не причастны к происшествию и были удивлены случившимся. Евгений Фёдорович обнаружил крупный макр в убитом монстре и начал испытывать его магические свойства: энергия из него потянулась к нему, но он потерял сознание от перегрузки.

Барон Соколов помог ему прийти в себя и объяснил происходящее с энергетикой макра и уровнем магёрии Евгения Фёдоровича. Тихон подготовил еду для героя, а затем Евгений Фёдорович отправился спать после встречи со своим тотемом — рысью.

Рысь рассказала о прорывах между изнанкой и внешним миром, которые особенно сильны на землях Рысевых. Она объяснила Евгению Фёдоровичу его способность видеть в темноте как дар от неё.

Евгений Фёдорович встретился с дедом по материнской линии, который рассказал о гибели родителей героя во время прорыва и подтвердил наличие у него магических способностей: огонь вспыхнул на ладони Евгения Фёдоровича после его пробуждения в темноте.Евгений Фёдорович встретился в спальне со своим целителем Лебедевым и узнал о том, что тот изучает яд из раны барона Соколова. Затем он обсудил с ним возможность обучения магии огня на факультете Академии. После этого Евгений отправился во двор, где застал отъезжающий отряд барона и попрощался с ними.

Вернувшись в дом, он обнаружил отсутствие обеда и решил заняться ружьями для проверки теории о замке и ударном механизме. Дед разрешил ему взять пятнадцать не самых лучших ружей из имеющихся у них дома.

По дороге домой Евгений встретился со своей горничной Алёной, которая перестилала его постель на ночь глядя. Они обсудили её имя и причины такого позднего ухода за комнатой, после чего он предложил ей остаться и провести время вместе в спальне.Евгений Рысев проснулся от странного сна о бою на ножах с неизвестным противником. Он не мог вспомнить ни местоположения боя, ни имени соперника, что его сильно беспокоило. После пробуждения он решил запечатлеть образ своего приснившегося врага в блокноте и начал рисовать Алёну, которая была у него на службе.

Вскоре к нему вошёл Тихон, денщик графа, который сообщил о том, что пора вставать — через десять дней начинались весенние каникулы в Академии. Евгений решил потренироваться с егерем Петровичем и посетить Свинцова для обучения фехтованию.

После завтрака он отправился в мастерскую, где начал переделывать ружьё под обрез, чтобы иметь более компактное оружие на случай необходимости. Дед графа выразил сомнения по поводу этих занятий, но Евгений был уверен, что это необходимое испытание и риск для его будущего.Петрович решил обучить меня искусству боя без оружия и ножевому бою. Мы отправились в поляну с двумя огромными кедрами по обе стороны тропинки, где он проводил тренировки молодых егерей. Петрович показал мне несколько ударов связки, на которые я не успевал среагировать из-за недостатка опыта и физической подготовки.

После того как мы провели некоторое время в бою без оружия, я решил показать ему приемы ножевого боя, которые видел во сне. Я смог перехватнуть руку Петровича, слегка вывернуть её, подсечь ногой для потери равновесия и бросить его через бедро. Петрович был поражен моим мастерством и признал, что я действительно знаю эти приемы.

После тренировки Тихон прибыл с Фырой, которая успокоилась в моих руках после стрельбы из ружья. Мы обсудили результаты моего боя без оружия и ножевого боя, а также то, как мне удалось вызвать файербол во сне. Петрович предложил помочь мне нарастить мышцы для лучшей физической подготовки.

Я решил провести некоторое время наедине с Фырой перед тем, как отправиться домой. Вскоре после этого я встретил отряд егерей под предводительством Петровича, которые получили приказ патрулировать границу с землями барона Свинцова из-за возможной угрозы.

Вернувшись в усадьбу, я пообедал и отправился в мастерскую для работы над картиной поляны с рысью внутри огня. Дед рассказал мне о приглашении на бал к семье Соколовых, которое было прислано за его стараниями или даже давлением со стороны старого барона Свинцова.

Я решил принять участие в балу и отправиться туда позже для того, чтобы сделать неожиданный сюрприз хозяевам. Дед был обеспокоен моим решением из-за возможной угрозы от гостей на вечере. Я же надеялся встретить кого-то знакомого или вспомнить что-то важное в процессе общения и развлечений.Евгений Рысев проснулся один дома, решив выспаться перед балом. Он собрался с утра, но обнаружил отсутствие подходящей одежды для мероприятия. После поиска и выбора наряда он отправился на бал в сопровождении денщика Тихона. По дороге они встретили егерей, которые рассказали о нападении разбойников на графа Рысева и его коня Ареса. Евгений решил проверить засаду с помощью рысинного зрения и обнаружил группу из двенадцати человек под руководством старшего Свинцовского егеря Кольки. В результате перестрелки, в которой участвовали также Петрович и Иван, все напавшие были убиты или ранены.

Евгений вернулся домой на машине, где его встретил дворецкий с недовольным видом. Он решил посетить бал, но по дороге вспомнил стихотворение Пушкина о Евгении Онегине. Прибыв к месту проведения бала, он был окружён вниманием и удивлением гостей, включая баронессу Соколову, которая была в элегантном бальном платье. Евгений рассказал ей об атаке разбойников и усталости от дороги, после чего сел на ближайшее свободное кресло, демонстрируя своё потрясение перед гостями.Любой бал подразумевает танцы. На таких мероприятиях приглашаются очень умелые музыканты, которые играют без перекуров почти до утра. Дамы носят специальные книжечки на запястьях, куда записывают имена кавалеров, с которыми танцевали или планируют танцевать.

Евгений уверенно чувствовал себя в такой обстановке и мог бы записать своё имя во все эти книжки без проблем, ведь он сразу же произвёл впечатление страдающего романтика, пережившего покушение на пути к балу. Но Евгений не умел танцевать! Раньше его тело подсказывало ему движения, но сейчас эта память исчезла.

В этот момент в зале играли мазурку, и Евгений решил воспользоваться своей ситуацией: он остался демонстративно «страдать» в кресле, привлекая внимание дам вокруг себя. Большинство мужчин были одеты в военные или псевдовоенные костюмы, а Евгений выделялся как белая ворона.

Когда музыка сменилась на другой танец, и дамы стали собираться всё ближе к нему, он начал рассказывать историю о своих приключениях: нападении разбойников, бегстве из засады и даже упоминал про мертвых косых стоящих вдоль дороги.

Однажды блондинка по имени Елена спросила его, почему же он не рассказывает, как лично расправился с этими монстрами? Евгений ответил, что это было бы слишком красочно для бала и добавил немного остроты в свою историю.

Когда музыка снова заиграла вальс, Евгений вспомнил свои навыки танца и пригласил Марию на танец. Мария согласилась, но заметила его неловкость из-за предстоящей свадьбы с другим мужчиной через три года.

Вскоре к Евгению подошли егеря со телами разбойников, которых он якобы встретил в лесу. Оказалось, что среди них был старший егерь барона Свинцова и его двоюродный племянник Семён. Мария была шокирована этим открытием.

В ходе разбирательства выяснилось, что именно Елисей ударил Егорова по голове, а Николай только организовал охоту. Боря признался в том, что они привезли трупы домой и даже прорыв был на их стороне.

Свинцов обвинил Евгения во всех бедах и обещал уничтожить его клан. В ответ Евгений предложил дуэль, но Соколов вмешался и уговорил Свинцова не быть таким горячим. Однако Боря всё же выстрелил в Егорова огненным шаром, который попал ему в грудь.

Евгений уехал на машине, оставив всех собравшихся в шоке от произошедшего. Он был уверен, что это только начало его приключений и истории ещё не закончена.Евгений Фёдорович проснулся в своей спальне после того, как его разбудил Тихон с сообщением о прибытии баронессы Соколовой и графа Свинцового к деду. Оказавшись на ногах, он почувствовал себя не лучшим образом: тело было покрыто мурашками от холода, а голова болела из-за недосыпа.

После душа Евгений Фёдорович отправился в гостиную, где его ждали баронесса Соколова и граф Свинцовый вместе с дедом. Дед попросил Евгения поговорить с ними по поводу картины рыси, которую он написал накануне ночью.

Баронесса выразила восхищение картиной и отметила, что она действительно выглядит как богиня-покровительница художника. Евгений Фёдорович рассказал ей о своих встречах с этой загадочной сущностью в виде рыси и её влиянии на его творчество. В ответ баронесса поделилась своими мыслями о том, насколько прекрасны могут быть богини, как принято считать.

После разговора с Соколовой Евгений Фёдорович вернулся к себе в комнату, где обнаружил Алёну, которая помогала ему развешивать одежду после его душа и рассказала ей о своих переживаниях по поводу картины рыси и её влияния на него.

Дед предложил Евгению поехать с ним в Ямск для переезда из-за предстоящих разбирательств со Свинцовыми, которые устроили стрельбу против графа. Евгений Фёдорович согласился и вместе они отправились к дому в Ямске, где планировали провести некоторое время до того как вернуться обратно в Иркутск через портал на нулевой уровень изнанки.

На пути домой дед рассказал Евгению о том, что рысь-покровительница его картины будет выставлена в большой гостиной и поблагодарила за её создание. Евгений Фёдорович был рад этому признанию и надеялся, что картина действительно принесёт ему удачу и успех в будущем.Мария стояла возле стены и смотрела на картину, которая ещё не имела рамы и даже не высохла полностью. Барон Соколов тихо беседовал с дедом. — Женя, почему ты мокрый? — спросил дед, когда я вошёл в гостиную. — Возможно, потому что спал, когда Тихон сообщил, что меня здесь ждут? — ответил я, стараясь не закатывать глаза. — У меня вчера был очень насыщенный день, за которым пришла ещё более насыщенная ночь. Чтобы проснуться, мне пришлось принять душ. — Женя, это ваша картина? — отвёл взгляд от деда и перевёл на Машу. — Да, моя, нравится? — улыбнулся криво и подошёл к ней, сцепив руки за спиной. — Очень нравится, — ответила девушка. — Это же ваш тотем? — Это покровительница всего нашего клана, — продолжил я, стоя, заложив руки за спину и глядя на картину, словно сам впервые её увидел. — Рыси вовсе не умильные киски с кисточками на ушках, — тихо проговорил я. — На самом деле, рыси довольно пакостливые звери, а также злопамятные. И очень часто они не убивают сразу добычу. Но играют с ней. Такова их природа, Мария, — отвернувшись от картины, посмотрел на неё. — Зачем вы мне это говорите? — почти прошептала она. — Ваш тотем сокол, разящий бескомпромиссный, но всё же иногда позволяющий надеть себе колпачок, чтобы взлететь с кулака охотника. Рысь невозможно приручить в том смысле, к которому мы привыкли. Её нельзя выдрессировать. Тигров и львов можно, рыси — нет. Вы должны это помнить, потому что за дела воздаётся, и, как знать, возможно, во мне гораздо больше от рыси, чем я сам представляю себе. — Я улыбнулся. — Нас ждут, чтобы обсудить что-то. Она ничего не ответила, и мы прошли к свободным креслам возле небольшого столика. На столе стоял чайник, чашки и какие-то печенюшки в вазочке. Да, здесь вам не тут. Хотите нормально поесть в этом доме — готовьте сами или же сумейте понравиться кухарке, как это Фыра сделала. Вот кто никогда не голодает и для кого всегда найдутся лакомые кусочки. Соколовы же на скудность закусок внимания не обращали. Барон посмотрел на племянницу, а затем перевёл взгляд на стол. — Машенька, я знаю, тебе это не слишком по душе, но, будь хозяйкой, а то мы останемся без чая, — после этого он повернулся к деду. — Вы уж извините, Юрий Васильевич, — махнул рукой дед. — Я и сам хотел попросить Марию позаботиться о нас. Но у вас, как у законного опекуна, гораздо больше прав и возможностей. Маша посмотрела на чайные принадлежности с плохо скрываемым раздражением, словно они что-то имели против неё. Но возражать не стала. Придвинулась поближе к столу и начала колдовать с чайником, как-то особенно заваривая чай. Мы сидели и ждали, когда чай будет разлит по чашкам. Всё молчали, и у меня возникло подозрение, что вся эта суета с чаем была затеяна только по одной причине — они тянут время. Зачем, это был второй вопрос, но, возможно, просто для того, чтобы собраться с мыслями. Я сделал глоток и поморщился. Не люблю чай. После него всегда оскомина во рту остается и хочется воды, что странно, ведь чай всё-таки пьют, а не грызут. — Юрий Васильевич, теперь-то ты расскажешь, зачем такой крюк делал, в нашу усадьбу свернув? — спросил дед, которому, похоже, так же надоело ждать, когда Соколов соберется с мыслями. — Да, конечно, — барон поставил чашку на стол. — То, что произошло с вами, словами не передать и, в случае чего на полную поддержку баронства Соколовых вы можете полностью рассчитывать. Но, мы здесь не за этим. — И зачем же? — дед чашку на стол не ставил, продолжая держать её на весу. — Я не могу гарантировать, что в ближайшее время здесь будет спокойно. Поэтому решил отправить Машу в подготовительную школу при военном училище, куда она поступила. Уже распорядился купить ей дом неподалёку от училища и часть вещей отправлена туда, вместе с парой слуг. — А слугам не опасно долго находиться на изнанке? — дед наконец поставил чашку на стол. — Форт хорошо защищён, вам ли не знать, — улыбнулся барон краешками губ. — Ведь с Евгением там проживает его денщик, Тихон, если не ошибаюсь. — Верно, — кивнул граф. — Я рад за Марию, но вы же приехали сюда не для того, чтобы об этом рассказать? — Разумеется, нет, — барон отмахнулся от такого предположения. — Ладно, ходить вокруг до около можно бесконечно и так и не подойти к сути… Евгений уезжает в Академию на днях? — Завтра мы перебираемся в Ямск, а через пару дней Женя сядет на поезд до Иркутска, — кивнул граф. — Он не мог бы сопроводить Машу до нашего нового дома на изнанке? Разумеется, она поедет с горничной и лакеем, но… Сами понимаете… — Соколов развел руками. Дзынь. Маша резко поставила чашку на стол. Как только не разбила? — Эм, — дед посмотрел на Машу, затем перевёл взгляд на барона. — А родственники её жениха никак не могут помочь? — В том то и дело, что нет, — скривился Соколов, как будто съел что-то кислое. — Лëня уже уехал, а кроме отца и дяди в роду Ондатровых только две престарелые тётушки и дочь дяди — девица Татьяна, шестнадцати лет от роду. Клан не слишком большой и переживает жизненные трудности… — И поэтому женитьба наследника на Марии выгодна больше им, чем нам? — поднял палец вверх дед. — Почему вы согласились на не слишком выгодный брак? — У нас общая граница с Ондатровыми. Сыновей у меня нет, как-то не получилось, — вздохнул Соколов. — Так что для Соколовых нельзя сказать, что брак невыгоден. — Да, земельные притязания бывают существенны, — теперь дед смотрел на меня. — Хоть это немного неприлично, чтобы ещё незамужняя девушка сопровождалась не родственником, но, полагаю, многие закроют глаза. Тем более, какое-то сопровождение Марии всё же выделяется. — Я могу только подчиниться приказу главы клана, — наши взгляды с дедом встретились. Ты всё правильно понял, дед. Я не возьму на себя ответственность, оно мне вообще надо? А вот приказ главы я действительно не могу игнорировать. — Думаю, молодые люди могут идти, — кивнул дед и в его глазах отразилось одобрение. — А мы с вами, Юрий Васильевич обговорим детали и составим точный маршрут. Всё-таки у молодой барышни гораздо больше потребностей, чем у здорового юноши, который и в общем вагоне сможет без ущерба уехать. — Вы правы, Сергей Ильич, нам необходимо обговорить детали. Они потеряли к нам интерес. Вот зачем, спрашивается, меня вообще сюда притащили? Могли бы просто завтра утром озвучить итог переговоров: Женя едет с Машей, потому что у нас, похоже, небольшая война намечается, и мы хотим вас обезопасить. Тем более, что ни мое мнение, ни Машино никого не интересует. Сказали вместе поедете, возьмёмся за ручки и поедем. А то, что мои музы от недотраха перевозбудились и намекают, что, в принципе, можно ещё один портрет нарисовать, а то и несколько, разной степени обнаженности — это тоже никого не интересует. Мало ли какие там музы в голове у наследника Рысевых бродят. Он художник, ему музы по штату положены. Мы с Машей вышли в коридор и некоторое время шли молча. Когда подошли к лестнице, ведущей на второй этаж, она остановилась. — Вы же не горите желанием ехать в форт, сопровождая при этом меня? — спросила девушка. — Нет, не горю. Только почему мне кажется, что вам, Маша, есть до этого какое-то дело? — ответил я ровно, не глядя на неё. — Вы правы, мне нет до вашего настроения никакого дела. Но от нас принятие этого решения не зависит. И мне не хотелось бы портить друг другу настроение… Я схватил её за руку и затащил под лестницу. Там как раз укромная ниша образовалась. Прижав Марию спиной к стене, навалился на неё всем телом, удерживая на месте. — Маша, ну не настолько ты наивная, чтобы не понимать, — она пару раз дернулась, а потом обмякла и ответила на поцелуй. Но я уже её отпустил. — Если ты хочешь наставить рога своему Лëнчику ещё до свадьбы, милости прошу. Двери моей спальни всегда открыты для тебя. Рогатая крыса — это, наверное, очень оригинально. Надо попробовать нарисовать, просто посмотреть, как получится. Выскочив из-под лестницы, я на мгновение остановился, задумавшись над тем, куда бы дальше пойти. Сейчас мне нужно было чем-то заняться, чтобы успокоить разбушевавшихся муз. — Ваше сиятельство, — о, ловца и зверь, как говорится. Маша всё ещё сидела под лестницей и не спешила оттуда выходить. Я же повернулся к Петровичу. — Что-то случилось? — хриплым голосом спросил я. — Да, нет, почему что-то обязательно должно случиться? — пожал плечами Петрович. — Не знаю, когда вот так в коридоре ловят, обязательно что-то случается, — ответил и покосился в сторону лестницы. Маша стояла в тени и ждала, когда мы уже уберемся отсюда. Я кивнул Петровичу в сторону малой гостиной, в которой мы с егерями собирались. Он, кстати, на той встрече не присутствовал. Скорее всего, в разъезде был. Потому что в противном случае своих парней точно бы не бросил. Когда мы отошли от лестницы, я краем глаза заметил, как Маша выскользнула из ниши и быстрым шагом пошла наверх. По-моему, Петрович тоже её заметил. Ну, тут было бы глупо думать иначе. Он же один из опытнейших следопытов и охотников. Это как надо было бы его напоить, до какого изумления, чтобы он Машу не заметил? И то, подозреваю, что в этом случае, он бы двух Маш увидел и слегка растерялся. Мы вошли в гостиную, но, как бы мне не хотелось упасть в удобное кресло, я остался стоять напротив Петровича. Ноги гудели, и всё время я боялся, что мышцы сведёт судорога. Всё-таки вчера наскакался я до задницы, сначала в прямом смысле — на коне, а потом топчась вокруг картины. — Так что случилось, зачем ты меня искал? — голос всё ещё звучал хрипло. Музы в голове били в барабан, указывая на то, что место под лестницей укромное. Никто бы нас там не застукал, и можно было позволить себе гораздо больше невинного поцелуя. А сейчас сам дурак, и никто не виноват, что так жестко обломался, причём самостоятельно, дважды за неполные три часа. — Ваше сиятельство, что у вас с голосом? — участливо спросил Петрович. — Да, простыл я вчера на морозе в одном костюме гарцевал. Вот горло и засаднило. — Я прокашлялся и начал говорить нормально. — Шутка ли, вчера на морозе в одном костюме гарцевал. Вот горло и засаднило. — Ну, это бывает. В баньку вам надо, ваше сиятельство. Да пропариться хорошенько. А потом чай с медком… — Это мысль, — кивнул я. — Запомни её и расстарайся насчёт бани. Она у нас, кстати, есть? — Что такое баня я помнил. Даже запах вспоминался. В облаке пара, лежать на полке, пока кто-то со знанием дела тебя веником охаживает. И запах, который никогда и ни с чем не перепутаешь. А вот есть ли это чудо в усадьбе, в памяти не всплывало. — Есть, конечно, прямо хоромы. Не стыдно императора принять, ежели пожалует, — Тогда решено. Петрович, баня! — Сделаем, ваше сиятельство, — и он улыбнулся в аккуратно постриженную бороду. — Рассказывай, — мысль о бане затмила мысль о том, чтобы Алёну найти и завершить уже начатое. — Да, ребята увидели, как вы из своих ружей обрезных тех татей положили. Довели, значит, до ума? — Петрович немного помялся, а потом перешёл к делу. — Почти. Патронные ружья надо приобретать, — я собрался и сосредоточился на действительно важном деле. — Дорого, — проворчал он. — Не дороже денег. У нас прорывы чаще, чем женщины в моей постели случаются. Что, скажешь, что не всё до последних кишок изнаночных тварей было продано? — Петрович посмотрел в окно, затем перевёл взгляд на меня. — Даже, если его сиятельство расстарается и ружья приобретет, это когда ещё будет? А нам обрезухи те сейчас. Как орудие последнего шанса. Сзади носить. Чтобы под рукой всегда было, на всякий случай. — Я с дедом насчёт закупки поговорю. Не откажется же он косточки со мной погреть. — Мы всё, что у этой падали выгребли, под опись сдали. Может, вашим сиятельствам пригодиться. Он пошёл к выходу, а я долго стоял, глядя в одну точку. Плохо ты, Женя, про людей привык думать. Вот тебе по носу сейчас и настучали. Резко сорвавшись с места, я пошёл в свою спальню. Там в углу я увидел чистые, натянутые на рамы холсты. Схватив один из них, поставил на мольберт и, взяв в руку карандаш, принялся делать наброски. Постепенно на холсте начало проступать суровое лицо бородатого дядьки. Наверное, я впервые рисовал не девушку, и немного нервничал. Ничего, до бани как раз успею набросок сделать, а там, дай рысь, и закончу когда-нибудь.Наверное, у меня началась простуда. Зайдя в парную и вдохнув горячего воздуха, я закашлялся. Когда приступ прошёл, почти без сил повалился на полок и закрыл глаза. Петрович подошёл ко мне и сказал: «Да, и вправду промёрзли вы, ваше сиятельство». Он предложил пропарить меня как следует. Я согласился, но предупредил, что не могу долго сидеть в бане.

Петрович поднёс руку к затылку, где я дотронулся, почувствовав пульсирующую боль. Да, похоже, с баней я погорячился. Он подтвердил: «Определённо, долго не надо». Я легла на живот и приподнял спину, чтобы хорошо распарить веник. Как же мне нравится это дело! Чуть не замурлыкал от удовольствия.

Петрович сказал: «Ты сейчас растечешься и будешь стекать по полу», но я открыл один глаз и снова его закрыл лениво. Дед обосновался у противоположной стены, наблюдая как меня лечат народными методами. Я ответил ему: «Соберите тряпкой и повезите в Ямск в ведре».

Я чувствовал, что засыпаю. Надо было уже отскакиваться от своего жёсткого ложа и идти спать. Петрович сказал: «Так я и сделаю», а дед добавил: «Петрович, хватит. Иди графу кровушку разгони по телу».

Я сел, умылся холодной водой на лицо и голову, даже вылил целый ковш воды на голову. Огляделся вокруг — баня была хороша! Доски были белыми от обработки, каменка идеальная, а размеры парной заставляли думать о том, сколько дров нужно было сжечь для её разогрева. Вот по этому можно судить об обеспеченности хозяина дома: чем больше баня, тем выше доход. Прямая зависимость.

Дед спросил меня: «А что, наши гости не уважают данную забаву?» Я ответил, что Юрий Васильевич скоро присоединится к нам. Дед уточнил: «Ответил дед». Про Машу я решил не спрашивать — это был бы номер, если она сюда зайдёт и её конфуз при этом будет виден всем.

Я хохотнул от мысли о том, как Мария заходит в баню с своим смущением. Дед посмотрел на меня: «Чего гогочешь?», но я только улыбнулся и сказал: «Представил, как сюда Мария зайдёт».

Дед нахмурился: «Тьфу, ты. Нет, чтобы о чём-то серьёзном думать, а он всё никак похабщину из головы выбросить не может. Тебе, между прочим, в смежном купе с девушкой ехать. Женя, лучше сразу скажи, мне не придётся за тебя краснеть».

Я покачал головой: «Нет, не придётся», и дед начал подниматься после моего ответа. Я поднял руку, чтобы призвать его к спокойствию: «Я пошутил. Не надо меня воспитывать. У меня амнезия, а не идиотия, и я прекрасно понимаю, что мои неправильные действия могут привести к напряженным отношениям между кланами».

Дед улыбнулся саркастически: «Шутник, мать твою. За такие шуточки надо вдоль хребта чем-нибудь вытянуть. Ты бы ещё при бароне Соколове такое ляпнул», и снова сел на полок.

Я встал и потянувшись размял разогретые мышцы. Дед посмотрел мне в глаза: «Это тебе жаром голову напекло». Я признался, что действительно так было. И добавил: «Но если серьёзно, оружие, которое я делал, показало себя весьма достойно. Как минимум половина отряда, сидящего в засаде, благодаря моей работе осталась жива».

Петрович бросил веник в кипяток и подтвердил: «Больше, ваше сиятельство, больше половины». Я не стал спорить с ним, тем более что точно не помню, сколько я положил наглухо.

Дед сел на пол и пристально посмотрел мне в глаза: «Почему-то мне не сказали, что ты лично принял участие в ликвидации браконьеров? Или же я как обычно не придал этому значения». Я ответил: «Я не…», но дед поднял руку. Он сказал: «Помолчи, хочу в тишине осознать момент. Мой мальчик вырос и стал мужчиной. Не в том смысле, что по веселым девчонкам таскается, а в том, что способен стать настоящей защитой и опорой этих земель».

Дед закрыл глаза и так сидел почти минуту. Я уже начал беспокоиться: «Что-то ты совсем сомлели вы, ваше сиятельство», — сказал Петрович с беспокойством.

Я ответил: «Нет, я просто понял, что в нашем доме нужно добывать еду, чтобы поесть». И как только это понимание пришло ко мне, всё встало на свои места. Дед улыбнулся и погладил меня по плечу: «Очень смешно», но затем подошёл ко мне и протёр лицо холодной водой.

Я одел халат, завязал его пояс крепко и подумал о том, кому он мог быть предназначен. Петрович шёл за мной, чтобы я не упал нигде ненароком. На улице нас ждал Тихон, которого егерь передавал мне почти из рук в руки. Я встретился с Соколовым: «Я рад, что всё утряслось».

Маша тоже была рада и сказала: «Не переживайте, Евгений Фёдорович. Маша не доставит вам хлопот», а я улыбнулся ей широко и побежал к дому. Упав в постель, кажется, даже до подушки не дополз — сразу уснул.Шубин с Устиным прибыли через час после того, как мы приехали в город. Они узнали не больше нас о нападении, но про закулисную борьбу могли рассказать кое-что интересное. Оказывается, версию о прорыве придумал не сам убиенный мною Бориска Свинцов, а его папашка. Когда сын с остатками товарищей и трупами на руках примчался домой, старший Свинцов пришел в ужас. Быстро сочинил удобоваримую историю и скормил её гостям. Тут как раз вернулись принципиальные Соколовы со рассказом о том, что сами попались и, если бы не Рысевы, случайно оказавшиеся в охотничьем домике в этот момент, им было бы очень плохо. Возможно даже смертельно. И всё могло пройти хорошо, но тут на бал заявился наследник Рысевых и спровоцировал Борюсика на откровенность. И вот понеслось. Большинство кланов были против такого открытого произвола Свинцовых. Из них примерно треть проповедовали принцип: «Делаешь херню — не попадайся, а попался, сам дурак и нам с таким неудачником не по пути». Две трети от тех, кто присоединился к нам действительно были возмущены. Ещё треть из оставшихся заняли нейтральную позицию, чтобы в нужное время примкнуть к победителям. В общем, если что-то пойдет наперекосяк, то Свинцовы окажутся в очень незавидном положении. Клан неудачников фактически обречен. Кланам, оказавшим поддержку Свинцовым, достанется за компанию — их «раздерут на части». Союзники Рысевых с удовольствием отщипнут кусок весьма замечательного пирога. Новость уже дошла до Кречета. Тот едва не впал в свой знаменитый праведный гнев, но вовремя сдержался. Только князь Тигров был поднят в ружьё и отправлен на место Медведев. Всё это сделано для того, чтобы предотвратить конфликт, грозящий перерасти в полноценную гражданскую войну. Межклановые войны, если они выходят за пределы конфликтующих кланов — это всегда страшно. И ни один правитель в своём уме никогда этого не допустит, если есть возможность избежать подобного. Ведь в подавлении этого пожара будут вовлечены армии, и соседи, если не идиоты, сразу же воспользуются ситуацией. Плюс ко всему дестабилизация обстановки никогда не была выгодна экономике. Только не внутри страны. Кречеты идиотами не были, иначе при таком разнообразии кланов и тотемов, часто нетерпимых друг к другу, бы просто смели их, и никакие магические дары не помогли бы. Так что они оказались умными. И вот самое интересное — среди сторонников Свинцовых Ондатровы не было. Более того, их даже в нейтральной группе не оказалось. Они горели праведным негодованием, а их сыночка, мразоты конской, будто и вовсе на той охоте не было. Самое главное, все остальные участники конфликта обошли эту тему стороной: у них с Лёней Ондатровым там ничего общего не было. Не было он где-то по дороге потерялся, а сам потом мужественно драпал от прорыва — лошадь его понесла. Она вообще очень пугливая эта лошадь, при виде монстров всегда бежит в сторону дома развевая хвост на ветру. А Лёнечка ничего с ней не может сделать. Эта новость меня так вывела из себя, что я никак не мог прийти в себя. О ране на затылке постоянно напоминало обезболивающее, и всё равно боль была сильной. Да ещё очередной сон приснился. Правда, короткий и как обычно мало что объясняющий, но принёсший новый приступ боли. — Сержант Рысев, назначен командиром группы. Задача группы: проведение разведки в квадрате тридцать восемь. Задача ясна? — немолодой офицер с жестким лицом стоял передо мной. — Так точно, товарищ капитан! — гаркнул я, глядя куда-то на стену за спиной капитана. — Выполню. Он развернулся и вышел из казармы, ко мне же подошёл незнакомый парень. — Что за кипишь, Жень? По тревоге подняли, теперь на границу гонят. — Не знаю, Серый. Мне-то откуда знать? Проведём разведку, всё станет ясно. — Да, давно хотел спросить, а почему у тебя позывной «Граф»? — Ротный увидел, как я Пикулю читаю, — сказал я и опустил плечи. — Сначала хотели «Онегина» называть, но потом передумали, дал позывной «Граф». — Ну, а что, граф Рысев, — парень задумался. — Как-то не очень звучит. — А мне нормально, — я говорил, продолжая собираться к выходу. Нужно было дождаться ротного, чтобы уточнить приказ и взять оружие для выхода на задание. — Граф Рысев, мне даже нравится. На этом сон прервался. Меня вырвала из него Фыра, которая залезла ко мне в постель и тыкалась носом в шею холодным мокрым носом. Я же, после того как выпил снотворное, начал размышлять. Впервые попытался осознать этот сон. Не понять — это для меня пока недоступная задача, а осознать… Что-то с той разведкой явно пошло не так. И мне внезапно захотелось, чтобы сон продолжился. Чтобы досмотреть эту историю до конца и выяснить, что именно пошло не так. Проснувшись окончательно, я сделал зарядку. Как ни странно, но нагрузка на мышцы позволила голове чуть яснее соображать. Приняв душ и позавтракав, я принялся ожидать прихода главного эсбешника. За ожиданием попытался нарисовать того парня в необычной камуфляжной форме. Впервые у меня ничего не получилось. Линии никак не хотели ложиться как надо, словно кто-то под руку пихал, не давая закончить начатое. Это не просто раздражало, это бесило неимоверно. Ко времени визита Медведев я довел себя до прилично раздраженного состояния. Для разговора дед выделил кабинет. Сидя за столом, я получал хоть небольшое, но преимущество чисто в моральном плане. Мы некоторое время молчали, разглядывая друг друга. Глава имперской безопасности был здоровым, раза в два с половиной шире меня и выше почти на голову. И это при том, что я сам палка добрая, то есть длинная. Рыжий, но не ярко-рыжий, а больше буро-рыжий. Красивый, кстати цвет, надо его запомнить и попробовать как-нибудь намешать. Янтарные глаза, небольшие, глубоко посаженные смотрели внимательно и жестко. Медведи с рысями никогда сильно не конфликтовали. Им просто нечего делить — территории и кормовая база у них разная. Но свининой и крысятиной они иногда лакомятся. Может быть, удастся договориться. — Считайте, Евгений Фёдорович, что мы поговорили о погоде, о достоинствах местных барышень и их амбициозных мамаш. Перейдем непосредственно к делу. — Я не против, давайте перейдем к делу. — Ты зачем убил Бориса Свинцова на глазах у безутешных родителей и гостей их дома? — Медведев встал, опираясь ручищами на крышку стола. — Это допрос? Тогда я хочу увидеть официальные бумаги, — спокойно ответил я, не отводя взгляда. Да что уж там, я даже не пошевелился, и не отпрянул, из-за чего наши лица приблизились друг к другу настолько, что я мог рассмотреть малейшие морщинки у него на переносице. Медведев несколько мгновений сверлил меня взглядом, а потом сел обратно и добавил, как ни в чём не бывало: — Ну что вы, Евгений Фёдорович, это всего лишь дружеская беседа. — Знакомое мне у вас представление о дружеской беседе, Дмитрий Фёдорович. А если бы беседа была не столь дружеской, вы бы помогали себе резиновой дубинкой? — Я позволил себе усмехнуться. — Как-то не слишком вяжется с образом тонкочувствующего художника. — Так, считай, в опасной зоне живём. Частые порывы, хоть и быстро закрываются, но неприятностей много доставляют, — я развел руками. — Здесь даже женщины и дети должны уметь постоять за себя. Да что уж там, такие богемные личности, как я, обязаны уметь быстро реагировать, чтобы продолжать наслаждаться богемной жизнью, а не перевариваться в желудке очередной твари изнанки. — Евгений Фёдорович, сдаётся мне, что вы недоговариваете. — Дмитрий Фёдорович, зачем вам что-то про меня знать? — я откинулся на спинку кресла. — Я был в своём праве, и у меня тому есть уйма свидетелей. — Ну вот, давайте поговорим начистоту, — я тоже перестал ерничать. — Барон Борис Свинцов организовал охоту, которая вышла из-под контроля. Когда зверь ушёл на территорию клана Рысевых, охотники продолжили преследование уже на нашей территории. Я задумался и в то время как размышлял о том, как продолжить разговор, Медведев задал вопрос: — Я многое могу понять, и Свинцовы тем самым совершили преступление, не спорю, но оно стоит того, чтобы залить полстраны кровью? — В конечном итоге всё зависит от того, на какого зверя велась охота. Там ранили меня, чуть не убили, когда я застал их над ещё над остывшим телом. Подло ударили дубьем по затылку. Но, как мы уже выяснили, это фирменный почерк Свинцовых. К тому же, после удара меня мучит амнезия. Я даже не могу вспомнить лиц нападающих. Точнее, мне удалось вспомнить лица нескольких егерей, которые, к слову, устроили засаду на меня, когда я ехал на бал. Благодаря мужеству наших егерей, мне снова удалось выжить. А вот свинцовским егерям — нет. Наверняка Свинцов забыл рассказать об этом инциденте, когда жаловаться на произвол соседей побежал? — Действительно, забывчивость барона Свинцова начинает вызывать опасения, — пробормотал Медведев. — Так вот. Мне удалось вспомнить лица нескольких егерей и голос Бориса Свинцова. Но, как я уже сказал, я не помню, что могло привести к такому результату. Я натура увлекающаяся. Возможно, я так сильно втянулся, что всех девок клана Свинцовых перепортил. Может такое быть? Да запросто. Вот мужчины и решили со мной разобраться по свойски. Так что моё ранение — это моё личное дело с Борисом Свинцовым. Которое, кстати, с его смертью полностью решено. — Тогда что могло послужить причиной такого бурления? Медведев снова слегка повысил голос, но остался в рамках приличия беседы. И даже слегка дружеской. Я же смотрел на него и гадал, насколько он быстро приехал из Москвы, если совершенно не успел подготовиться. Лучше бы чуть задержался, зато прибыл уже предварительно зная ответы на свои вопросы. Осталось только выяснить детали. Насколько у императора Кречета подгорело, что он такие неразумные приказы бросился раздавать? — Давайте представим ситуацию: я охотился, выскочил на ваши земли и там, на территории вашего клана убил медведя. После чего едва не убил вашего наследника, когда тот застал меня за столь грязным делом. Что бы сделали? — задал я вопрос после непродолжительного молчания. — Я бы? Скажем так, клан Рысевых после этого перестал бы существовать. Медведев медленно ответил. — Ну вот, вы сами ответили на свой вопрос, — сказал я, скрестив руки на груди. — Не хотите же вы сказать, Евгений Фёдорович, что… Даже закаленный глава службы безопасности не удержался и ахнул он, в общем. Итак, Медведев понял всё сам. Я вышел из-за стола. День был яркий, солнечный. Щебетали птички, а погода так и манила выйти прогуляться. — Ну что? — дед повернулся ко мне, как только я вошёл в гостиную. — Вроде нормально, вот только у меня сложилось впечатление, что в столице не знают подноготную конфликта. До них долетели свинячьи визги, но в деталях никто разбираться не стал. Хорошо, что одумались вовремя и шашкой не махнули, а Медведева послали для выяснения. — Сказал я, подходя к окну. День был яркий, солнечный. Щебетали птички, а погода так и манила выйти прогуляться. — Ну хорошо, может ещё обойдется, — пробормотал дед. — Да, Медведев хочет с тобой побеседовать, — добавил я. — Это и так понятно. Раз не пришёл попрощаться, значит, ещё не наговорился. Пойду, уважу гостя. Дед направился к двери. — Ты чем заняться хочешь? — Пойду, прогуляюсь. Город посмотрю, может, что-то вспомню. Да к Соколовым загляну, может быть, они передумали уже Машу со мной отправлять. — Хорошо. Не задерживайся и Женя, будь так добр не заночуй где-нибудь не в своей постели. Нам сейчас неприятности ни к чему. Наказал дед и вышел из гостиной. Я решил прогуляться по городу, но Фыра решила иначе. Она сидела у порога и не давала мне пройти, вызывая на себе внимание всех прохожих своим громким мяуканьем. — Да что с тобой такое? — я слегка наклонил голову. — Не вертись, а то пешком пойдёшь. На улице было тепло, солнце уже припекало. Птички не замолкали ни на мгновение, и я не мог наслаждаться прогулкой из-за постоянно успокаивающей рыси. Даже сильно не смотрел, куда иду. Пройдя аристократический квартал, свернул в какой-то проулок. Только после этого огляделся по сторонам. Я стоял в проходном дворе, а дома вокруг не внушали оптимизма. Этот район был явно далек от зажиточности. — Так, надо убираться отсюда, — пробормотал я и Фыра притихла и тихонько дрожала у меня за пазухой. Создавалось такое впечатление, что рыська не хотела, чтобы я из дома выходил. Как до этого она не хотела, чтобы мы из поместья уезжали.В полутемной комнате Степан рассказывал мне свою историю: как он оказался здесь, почему его внучка Оксана стала защитницей этого места, что такое макры и откуда они берутся, а также о том, кто такой Арсений и зачем этот странный маг привёл их сюда. Я слушал внимательно, пытаясь понять все эти загадки изнаночного мира.

Степан рассказал мне про свою жизнь до того момента, как он оказался в этом месте: его жена умерла от болезни, которую не смогли вылечить даже лучшие целители города; потом ушла и дочь Оксаны с каким-то егерем залетным, оставив внучку на попечение деда.

Когда Оксана подросла, она вышла замуж за жандарма, но их брак оказался несчастливым: муж стал часто пить и бить жену. Однажды Степан попытался защитить её от мужа, но тот напал на него тоже. В этот момент Оксанка схватила нож и…

Степан не закончил фразу, а я понял всё сам: она убила своего мучителя в самообороне. Но это означало каторгу или даже казнь для неё. К счастью, Арсений появился вовремя и предложил ей спасение через портал на этот изнаночный мир.

Здесь они встретили ещё одного человека – меня. Степан рассказал мне о том, как он с Оксаной научились выживать в этом мире: охотились на тварей, которые здесь обитали, чтобы добывать макры и мясо для еды; узнали про особенности этого места и его защитные амулеты.

Оксана стала ещё сильнее благодаря этому миру – она получила способность управлять магией изнанки, что позволило ей стать настоящей воительницей. Она даже смогла выжить на седьмом уровне тварей, когда другие не смогли бы этого сделать.

Степан и Оксана стали жить здесь как семья: дед учил меня всему необходимому для выживания в этом мире, а я помогал им с охотой и другими делами. Мы вместе готовили еду из мяса тварей, которые они убивали на охоте; Степан даже научил меня делать бульон из печени летяги – это было нечто особенное: вкус был специфический, но мясо действительно давало силы для борьбы в этом мире.

Когда я узнал про Дон Корлеоне и его приход сюда через портал каждые три месяца за макров, стало понятно, что нам нужно будет готовиться к встрече с ним – возможно, это было наше единственное спасение из этого места.Женя проснулся от того, что его разбудила Оксана. Она стояла рядом с кроватью, держа на руках Фыру, которая уже не была маленьким котенком, а превратилась в крупную рысь. Дед Степан сидел у окна и наблюдал за туманом, который всё ещё окутывал их форт. Женя встал и потянулся, чувствуя усталость от вчерашних приключений.

Оксана рассказала ему о том, что они решили отправиться в второй форт на поиски оружия для него. Дед Степан поддержал эту идею, так как там было больше возможностей для жизни и защиты. Женя согласился с этим решением, понимая, что без оружия он не сможет эффективно помогать им.

Они собрались вместе: Оксана взяла арбалет на плечо, Фыра шла рядом, а дед Степан держал в руках пару ножей. Выйдя за ворота форта, они направились к реке и площадке с мумифицированными телами, где Женя вчера столкнулся с пауком-переростком и кальмаром.

По пути Оксана рассказала о том, что тварь не может пересечь границу площадки из-за отсечённой ноги. Они подошли к месту, где лежал макр, который они забрали вчера. Женя чувствовал прилив сил после того, как его согрела и помогла дед Степан с Оксаной.

Они продолжили свой путь в сторону второго форта, преодолевая туманные пространства между двумя крепостями. По дороге им удалось избежать встречи с тварями благодаря тому, что они шли быстро и осторожно следили за окружающей обстановкой.

Прибыв к второму форту, Женя почувствовал облегчение от того, что наконец-то оказался в более безопасном месте. Здесь было больше пространства для жизни и защиты, а также макр был доступен без необходимости сражаться с опасными тварями или рисковать своей жизнью на пути туда.

Внутри второго форта их ждали новые приключения и испытания, но теперь они были лучше подготовлены к ним благодаря опыту и поддержке друг друга. Женя чувствовал себя более уверенно в этом новом месте, понимая, что его будущее здесь зависит от того, как он справится с вызовами этого мира.В ночном бою, среди беспорядочной стрельбы, рядом с главным героем пал Владислав Яров, парень, которого он знал по позывному. В этом бою Славка погиб, и хотя отряд пытался остаться незаметным, их заметили и начали обстреливать. Главный герой, Женя, не мог изменить ход событий и был вынужден принять бой, проживая его снова и снова в кошмарных снах. Он запоминал каждый шаг, каждое движение, пока наконец не увидел Машу у окна, которая молча смотрела вдаль.

Утро началось с лёгкой полудремы, но быстро перешло в реальность. Женя проснулся рядом с молодой обнажённой женщиной по имени Оксана. Они разговаривали, и Оксана заметила изменения в его теле: плечи стали шире, грудная клетка расширилась. Она объяснила, что это проявление магии Изнанки на одарённых.

Степан, их спутник, торопил Женю и Оксану к первому форту, так как им было плохо находиться в текущем месте из-за большого макра. По пути они обсуждали ориентиры и опасности, связанные с прорывами тварей. Придя к форту, Женя обнаружил кожаный ящик с кристаллом, который подзаряжался через нити, охватывающие комнату.

Несмотря на предостережения Оксаны о затишье, произошел прорыв тварей. Женя бросился на помощь, но опоздал: Оксана была убита, а Степан скончался ранее. Женя похоронил их с помощью погребального костра и взял артефакт Оксаны.

В одиночку Женя отправился к второму форту, зашивая рану от когтей твари. Он использовал спирт для дезинфекции и наложил повязку из своей рубашки. Придя в себя после потери крови, он приготовил бульон и поедал его, чтобы восстановить силы.

Теперь Женя остался один с Фырой в Изнанке на три месяца. Он осознал, что у него есть время подготовиться к встрече с тем, кто забросил его сюда, и поклялся, что этот человек пожалеет о своих действиях.Я разложил перед собой интересные макры, блокноты с рисунками и трофеи от убитых тварей, которые хранил в специальном консервирующем помещении на территории первого форта. Думал о том, как поступить с тушами, собранными за последние два месяца. Сергеевы каким-то образом сохраняли макры, используя систему защиты и три макра для поддержания оптимальных условий хранения. Я даже подозревал, что в этих полках могли быть заклинания, замедляющие время между секундами.

Также меня интересовало, как Арсений упаковывал и переносил туши через портал с ограниченной пропускной способностью. Но скоро я увижу всё сам, потому что не собирался оставлять эти трофеи здесь. Коллекция тварей в основном состояла из первого уровня, но среди них были редкие экземпляры, включая пару третьего уровня.

Я решил заняться развитием своих мышц и связок после того, как мне удалось договориться со снами о том, чтобы они не мучили меня недосказанностью. В результате я стал смотреть на происходящее в снах так, будто сам участвовал в них — ведь я художник! И вот однажды во сне показался рысь-покровительница, но изображение было расплывчатым и туманным. Я решил, что это она посылает мне образы через музы.

В один из дней я нашел несколько пустых блокнотов и карандаши под матрасом в одной из кроватей. Скорее всего, кто-то пытался рисовать здесь, но не уделял этому должного внимания. Мне же стесняться было нечего, поэтому я начал рисовать монстров, с которыми сталкивался чаще других. В блокнотах были описания их характеристик, слабых мест и способов уничтожения.

Оказалось, что оба форта предназначены для сбора макров, а не добычи. Это был своего рода схрон в потайном месте изнанки: каждый день здесь происходили прорывы разного уровня сложности. Я даже нашел календарь Степана с зачеркнутыми днями до визита Арсения и понял, что его нужно ожидать через пять дней.

Я решил перебраться в первый форт для встречи с ним или же чтобы не попасть под мощный прорыв, который мог отрезать мне дорогу обратно. В итоге я собрал редкие макры, трофеи из костей и клыков тварей, одежду и отправился на новое место жительства.

Наконец-то пришло время охотиться на Шелоб! Я выбрал подходящий момент после мощного прорыва восьмого уровня, который оставил за собой след выжженной земли. В логове паучихи я использовал бутылки с горючим и арбалет для уничтожения твари. Но в процессе выяснилось, что она хранила газовый мешок, из-за чего произошел взрыв, забрасывающий меня обратно на берег реки.

В результате этого события у меня появился новый меч — полуторник, который я мог управлять мысленно и даже превращать его в нож! Я решил спалить всё к чертям собачьим и вернуться в форт для дальнейшего изучения своих новых способностей с пистолетами и мечом.Сидя здесь, я открыл дверь склада и подпихнул Фыру в проём. Я не мог ждать этого гондона штопанного на месте предполагаемого открытия портала. Там даже укрыться было негде. Степь кругом. А во дворе и в доме могло быть опасно. Если он такой крутой маг, как говорил Степан, то у меня очень мало шансов взять его тихо-мирно. Конечно, мы имели эффект неожиданности на нашей стороне, но… Фыр-р-р, рысь начала мотать головой и кусать меня за руки. — Да что ты ломаешься? Прекрати показывать характер! На улице нет места для двоих. Посидишь здесь, добычу будешь охранять. Ну же, Фыра, не выделывайся, — я с трудом запихал упирающуюся рысь на склад и прикрыл дверь. Не закрыл её полностью, а именно прикрыл, чтобы она могла выбраться, если со мной что-то случится. Рысь долго ворчала и фыркала, но выбираться не спешила, значит, не чувствовала необходимости. Фыра же вела себя так из вредности. Мало того, что подросток облезлый и неуклюжий, так ещё характер формируется просто жуткий. Даже я порой с ней не справляюсь, приходится уговаривать, чтобы она не нашла на следующий день рубашку в изодранном состоянии. Выйдя во двор, я остановился посредине. Самое оптимальное место ожидания было у калитки возле ворот. Она была незаперта, и я оставил её слегка приоткрытой. Пусть гадает, почему Сергеевы его не встречают. Рядом с калиткой стояла небольшая будка, в которой были расположены макры, обеспечивающие жизнеобеспечение маленького форта. Они были вынесены за пределы жилого помещения, поэтому Степан и Оксана до того момента, когда ей презентовали амулет, могли чувствовать себя здесь вполне комфортно. Я сел возле будки и принялся терпеливо ждать. В руках у меня были заряженные пистолеты. Кроме того, я мог в любой момент призвать меч. Всё остальное время посвятил мечу. Он мог принимать абсолютно любую форму, даже метательного ножа. И тут у него проявился любопытный эффект: попадая в жертву или куда-то направленный, через полминуты растворялся на воздухе, оставляя при этом яд, который всегда присутствовал на режущей кромке. А после этого я мог снова сформировать его в нужной мне форме. Правда, из-за яда колбаску им уже не наснешь, но думаю, смирюсь с этой несправедливостью. Тело слегка затекло от неподвижного сидения, и я немного пошевелился, чтобы не выглядеть парализованным, когда гость соизволит заявиться. Пистолеты оказались самыми обыкновенными, и им идеально подошёл заряд, который готовил для обрезов. Так что с ними никаких проблем не возникло. Я посмотрел на небо. Больше, чем одиночество, мне надоело это бесконечное серое однообразие. Уже три месяца здесь, а ни какой смена времен года! Хмурый полумрак, небо затянуто тучами, создаётся ощущение, что вот-вот повалит снег. Как в пасмурный день где-то начала ноября. Солнце не видел ни разу, и от этого портилось не только настроение, но, подозреваю, характер тоже. Да ещё вдобавок ко всему Фыра чудит в последние дни. Она добралась до перетертых макров для специй и слизала половину. Я всё это время искал у неё признаки отравления, но они не находились. Разве только наглая кошка стала вести себя ещё наглее. Начал капать мелкий дождь. Да где этот козел черти носит? Я снова пошевелился, разгоняя застоявшуюся кровь в жилах. Так и простатит можно получить, ожидая этого воротилу криминального мира, недоделанного. Разве можно так поступать ожидающими его с нетерпением? Положил пистолеты на колени предварительно поставив на предохранители, размял пальцы. А когда уже снова хотел поднять оружие, прямо из здания склада послышался гул, громкое шипение, визг и крик. Я вскочил на ноги, захлопнул калитку, задвинул мгновенно задвижку и бросился к складу. Твою мать! Степен не сказал, откуда именно этот ублюдок появляется, и я решил, что портал открывается там, где меня вышвырнули, чтобы я сдох: или сам окочурился, или же под прорыв тварей попал и всё равно сдох. А оказалось, существует ещё одно тонкое место, и оно как раз на складе! Ну а что, далеко ходить не надо, перекидывал туши пару раз, портал открыв. Вот только сейчас там Фыра! И я никак не мог понять, что это за шипение такое. Пнув дверь, я ворвался внутрь, держа в вытянутых руках пистолеты. И сразу же замер на месте, медленно опуская руки. На полу валялся какой-то мужик, но я сразу понял, что он не жилец, с такой раной в животе долго не живут. Сразу же потеряв к нему интерес, я переключился на более интересный для меня объект — монстра, который появился посреди склада. Не знаю, кто и что заставило меня не начать стрелять, явно это было подсознание, потому что Фыру в монстре я узнал не сразу. Наверное, сработал инстинкт: рыси я не увидел, только эту огромную размером с пуму кошку. Окрас у неё был пятнистый, как у моей кошечки, и на ушах такие же кисточки. В остальном сходство заканчивалось. По всему хребту кошки шли торчащие из тела острые наросты, густая грива обвивала шею, а хвост удлинился и висел над туловищем, как у скорпиона. Заканчивался хвост длинным острым наростом, внешне напоминающим стилет. Шипящие звуки раздавались из распахнутой оскаленной пасти с очень внушительными клыками. — Фыра, — позвал я кошку. — Фырочка, это я — Женя. Это твоя боевая ипостась, или ты сейчас всегда будешь такой оригинальной? А если будешь, то в нашем мире тебе плохо не станет? Кошка слушала меня, понемногу успокаиваясь. Она села на задницу и как обычная кошка обвила вокруг себя свой охренительный хвост. Но принимать привычное мне обличье не спешила. Я сделал шаг к ней, но тут меня отвлёк стон. — Ку-ку, — крикнул я, отвлекая внимание вооруженного типа на себя. — Ты что, жив? Он даже на мгновение забыл о страшном чудище, которое терзало его товарища. Уставился на меня так, что ствол опустил. — Обожаю сюрпризы, — я оскалился. — Брось ружьё. Живо. Он замотал головой и вскинул ствол, но я уже выстрелил. Целился в плечо, попал именно туда, куда целился. Тип выпустил ружьё из рук и упал на пол, схватившись за рану. Но, надо отдать ему должное, не орал. Я подошёл и ногой отодвинул ружьё. — Почему она так озверела? — я кивнул на рысь. И тут же сам ответил. — Сдаётся мне, что именно вы зашвырнули меня на верную смерть в очень некомфортные условия, оторвав Фыру от чудесной кухни, где её все любят и кормят вкусняшками, а не этой до колик похлебкой из местной фауны. — Что? — он стиснул зубы, продолжая зажимать плечо. — Ещё и тупой. Бывает же, — я поцокал языком. — Лежи и не трепыхайся. А то крошке своей скормлю. Фыра, брось каку. Успокаивайся, а то мне стыдно за тебя. Даже перед этим чучелом. Я подошёл к телу Арсения и принялся его обыскивать. Вскоре возле меня образовалась приличная горстка артефактов, которые я снял с тела и вытащил из многочисленных карманов. Собрав всю эту кучу, подошёл к поскуливающему типу, подтащил стул и сел напротив него. Посмотрел некоторое время, затем бросил знакомый флакон. — Надеюсь, что там именно обезболивающее. Сказал я. — Заткни дырку в плече какой-нибудь тряпкой и не скули, ты мне на нервы действуешь. Да, зелье выпей. Будем надеяться вместе, что твой покойный шеф не использовал пустую бутылку, чтобы в неё облегчиться. — Бездушная сволочь, — простонал тип, зубами откупоривая флакон и вливая содержимое в рот. — Я так и думал, что смогу тебя простить, взамен на исключительную преданность. — Я откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу. — Думаю, я найду способ приобрести этот дом, и мне нужен будет слуга, посвященный в его секреты. — Почему ты даешь мне шанс, пусть даже на таких скотских условиях? — Потому что вряд ли ты имел и имеешь что-то против меня лично. Я даже уверен, что ты до сих пор не знаешь, как моё имя. По голове меня бил твой покойный дружок, иначе Фыра его так бы не трепала. Но это уже история. Сколько туда можно открыть входов? — спросил я резко. — Два. Один из той комнаты, второй с заднего двора. — Тут же ответил Вискас. — Я так и думал, что два, — вытащил первый попавшийся перстень из груды амулетов покойного мага и показал его своему пленнику. — Что это? — Не знаю, — он покачал головой. — Хорошо, пойдём дальше, вот это? — я достал браслет, обычная плетеная цепочка из серебра с крошечными вкраплениями макров. — Это браслет невидимости. Арсений мог на нас троих его действие распространять. Так мы тебя и взяли, — Вискас закрыл глаза. — Очень хорошо, — я тут же надел артефакт на руку, как он работает, позже разберусь. А-то Фыра не могла бы так быстро сменить облик без него. И Арсений оказался слабым магом. Я его уровень разглядеть не успел, он умирал и все показатели смазались. Просто разжился где-то приличными артефактами и изображал себя архимагом, который от скуки решил незаконным промыслом заняться. Про назначения других артефактов Вискас не знал. Зато он знал код от сейфа, который в стене этой комнаты был вмурован. Вообще дом убогий, точнее сам дом довольно ничего, трёхэтажный, вполне большой, даже с небольшим садом. Вполне зажиточный дом со всеми коммуникациями и удобствами. Не все они были подключены, но там дел-то макры вставить. А вот обстановка мне не понравилась. Надо тут ремонт сделать, мебель приобрести. Всё по-человечески. А-то голые стены на меня тоску нагоняют. — Охраняй, — сказал я Фыре, и Вискас напрягся, когда рысь подняла голову. Открыв сейф, я полюбовался довольно приличной суммой накопленных сбережений и целой шкатулкой макров. Тут же в сейфе хранились ещё с десяток артефактов. Вытащив из своего мешка простые макры, я пересыпал их в шкатулку и полюбовался содержимым. Шкатулка была полна. Сокровища в ней переливались и вызывали умиление. В освободившийся мешок я сложил артефакты и сунул его обратно. Также в сейфе нашлись бумаги, в которых я увидел купчую на дом. Вот только строчка нового владельца была не заполнена. Ясненько. Арсений собирался в том случае, если власти его за жопу возьмут, вписать туда имя Вискаса и отправить вместо себя на каторгу. Высокие отношения, мать их. Тут же лежала перьевая ручка, подарочная в футляре. Поставив в договоре свою замысловатую подпись, я вписал своё имя, и договор вспыхнул. Ясненько, копия, скорее всего переместилась куда надо, и скоро мне придётся платить налог на недвижимость. Ничего, платить есть с чего. Тем более, в кладовке ещё куча туш нереализованных осталось. Закрыв сейф, я вернулся к сидящему Вискасу. — Значит так, программа минимум. Латаешь свою рану, убираешь трупы и делаешь здесь приличный ремонт. Можешь какую-нибудь бебёнку нанять, у которой вкус приличный. Я хочу, чтобы это именно что дом был, а не филиал склада. Ту комнату только так оформить, чтобы можно было с тушами тварей изнанки возиться. Мне же пора в Академию возвращаться. Я и так по вашей милости к началу занятий опоздал. Так что, развлекайся. Летом увидимся. Свистнул Фыру и вышел из комнаты, направляясь домой.За время моего отсутствия весна полностью вошла в свои права: снег таял стремительно, по дорогам текли ручьи, а с карнизов падали огромные сосульки. Яркое солнце ударило мне прямо в глаза, и я на мгновение ослеп. Прислонив плечо к стене дома, проморгался от головокружения и только после этого вышел за ворота на улицу.

Я так сильно привык к полумраку и вечной серости того участка изнанки, что Фыра больше меня страдала от яркого солнца и движения по улице, не связанному с очередным прорывом в мир иной. Так как я прошлый раз до города так и не добрался, то сейчас пребывал в растерянности: куда идти? Дома на этой улице все были добротные и явно принадлежали далеко не бедным людям, но точно здесь никогда раньше не был.

Ситуация разрешилась просто — на той стороне улицы я заметил скучающего без пассажиров извозчика. Я громко спросил его: «Эй, ты свободен?» Извозчик вздрогнул и посмотрел на меня. Ну да, одета я довольно невзрачно, зато удобно и практично. А извозчик оказался опытным — он бросил мимолетный взгляд на одежду, а затем остановился на перстне, после чего перевел взгляд на Фыру и радостно улыбнулся, как любимому племяннику, который неожиданно приехал в гости: «Конечно, молодой господин. На охоте были?», и довольно развязно подмигнул.

Я ахнул от такой прозорливости: «И как ты догадался?» — Извозчик гордо выпрямился: «Ну, дык… опыт не пропьешь». Я кивнул в знак согласия: «Угу, я так и подумал. До аристократического квартала подбросишь?», на что он ответил: «Почему бы нет, здесь от Ягодной три хлопка вожжами будет. Забирайся!»

Я кивнул, запрыгивая в коляску. Фыра одним прыжком оказалась рядом. А извозчик повернулся ко мне и спросил: «А куда конкретно в аристократическом квартале ехать изволите?» — Особняк графа Рысева знаешь?», на что он важно кивнул: «Вот к этому особняку и правь». Извозчик снова кивнул, тронув вожжи. Коляска покатилась по улице, быстро набирая скорость. Я внимательно смотрел по сторонам — извозчик оказался прав, до знакомых мне мест было не далеко.

Мы свернули с улицы Ягодной на улицу Ювелиров, затем проехали небольшой рабочий квартал и выехали на Аристократическую. Когда мы проходили мимо того проулка, откуда меня отправили совершенствовать дух и тело, я невольно вздрогнул — Фыра прижала уши к голове и оскалилась.

— Тише, девочка, спокойно, — я положил руку ей на голову и начал поглаживать, успокаивая её. Ещё бы чуть-чуть, и она начала превращаться прямо в коляске! С рысью всё обошлось, а вот меня заметно потряхивало. Появилось ощущение, что счастливое спасение — это всего лишь сон, который вот-вот закончится, и я проснусь во все той же серой беспросветной мути, от которой в последнюю неделю уже прямо тошнило. Но коляска продолжала катиться, проулок удалялся, а дом, принадлежащий моему роду, приближался.

Наконец, мы остановились, и я выпрыгнул из коляски на улицу. В кармане обнаружил пустоту: «Ну что за придурок? Нет, чтобы немного денег из сейфа себе в карман сунуть». — Слушай, приятель, у меня наличности нет с собой. Поэтому предлагаю вариант: или ты подождешь здесь, и тебе вынесут деньги, или же вот, — я достал из кармана маленький макр, случайно там оказавшийся. — Этого точно должно хватить с лихвой».

— Э-э-э, этого много, господин хороший, — извозчик уставился на макр, как будто я ему змею ядовитую подсовываю. — Слишком много. — Бери, пока дают, — я развернулся, поправил мешок на плече и пошел к воротам.

У ворот нас с Фырой встретил охранник. Он долго смотрел на меня, пока мне это не надоело: «И долго мы будем переглядываться? Может быть, уже проверишь меня и пропустишь?» После того как последнее слово было произнесено, охранник засуетился: — Да перстень невозможно ни с чем перепутать. Он отступил, давая мне пройти.

— Ваше сиятельство, а где вы были?», — спросил он. Я ответил тихо: «Вдохновение искал». Как оказалось, я не только забывал о солнечном свете, но и об окружающих меня людях. И, наверное, хорошо, что так, иначе бы наверняка размяк и не смог собраться, чтобы дожить до этого момента.

— Тихон, дед дома?», — спросил я. — Да где же ему быть-то? В гостиной, с Дмитрием Фёдоровичем. Извозчик перестал тискать Фыру, но из рук пока не выпустил: «Вот как, а разве Медведев не уехал?»

— Тихон, сколько меня не было?», — я задумался. — Десять дней сегодня ровно, — он внимательно осмотрел меня и перевел взгляд на значительно подросшую рысь, висевшую у него на плече: «Как-то вы изменились, ваше сиятельство».

— Да уж, изменились. Так что с Медведевым?», — я отдал распоряжение и взбежал по ступеням на крыльцо, под озадаченными взглядами Тихона и жандармов. В их головах не укладывалось, как так обедать и без мяса? Им бы два месяца подряд на одних летягах просидеть!

Дед обнаружился в малой гостиной на первом этаже. Дверь была приоткрыта, и я уже хотел войти, но остановился, прислушиваясь к глухому голосу, лишь отдаленно напоминающему голос деда: «Почему ваши маги не могут сказать, где сейчас находится Женя?», — спрашивал он, скорее всего, Медведева.

Другой собеседник не приходил мне на ум. Я покачал головой и вошел в комнату. — Добрый день, — громко поздоровался я и только после этого осмотрелся. Дед стоял у окна, сложив руки на груди и смотрел на улицу, а Медведев сидел в кресле.

Мы с ним посмотрели друг на друга полминуты, а потом дед резко подошел ко мне: «Женя», — прошептал он и проводил сухой, но ещё крепкой рукой по моей щеке. — Я думал, что потерял тебя».
— Нет, — я покачал головой. — От меня хрен избавишься.

Дед повторил свои слова: «Я думал, что потерял тебя», и резко обнял, при этом хлопая по спине. Потом так же резко отпустил. — Ты не ранен?», — спросил он.
— Нет, раны были, но они зажили довольно быстро. Я ж из кошачьей породы, на мне всё быстро заживает.

Дед указал на кресло перед Медведевым: «Садись и рассказывай». Но я решил сначала показать ему свои трофеи — макры и рисунки тварей.
— Ты говорил, что был не один?», — тихо проговорил дед.
— Первые два дня, — ответил я.

А потом рассказал о том, как они погибли в результате третьего уровня прорыва: «Они ранили меня, но я сумел отбиться…». Я стянул куртку и задрал рубаху, показывая белый длинный шрам на боку после боя.
— И этот урод не пережил вторую встречу с тобой?», — резко спросил дед.

Я кивнул: «Правильно понимаешь. Но он не пережил встречу не со мной, а с Фырой». Наша рысь обожралась макров и приобрела боевую ипостась.
— Получается, что он не успел сказать, кто его нанял?», — Медведев оторвался от рисунков.

Я долго думал: «Не успел… И это меня жутко бесит». Дед положил руку мне на плечо и сжал её: «Мы выясним это, Евгений Фёдорович?»
— Разумеется, — кивнул Медведев.

И вот так я вернулся домой после долгого путешествия по изнанке мира, полный новых впечатлений и приключений.